— Прежде чем делать предложение, нужно поинтересоваться, хочет ли девушка, чтобы ей делали это чертово предложение. И вообще – не лезь в наши отношения. — Позо-о-ор! — Рот закрой!
Многие думают, что война между людьми – самое страшное, с чем может столкнуть мироздание. Но когда в разговор вступает природа, остальные покорно молчат.
— Илай, ему тринадцать! — Тебе тоже недавно было тринадцать. — Когда? Девять лет назад? — Говорю же, совсем недавно. Мне тринадцать было двести тридцать один год назад. Чувствуешь разницу?
Эмми такой славный старик <…> Мне ужасно не хочется, чтобы он превратился в пепельно-серое, визжащее, разваливающееся на куски чудовище
У всех Гарднеров появилась привычка временами безмолвно вслушиваться в тишину, как если бы там раздавались звуки, доступные им одним. Выйдя из транса, они ничего не могли объяснить, ибо находившие на них моменты оцепенения свидетельствовали не о напряженной работе сознания, а, скорее, о почти полном его отсутствии.
Несмотря на то, что образец сам по себе напоминал сгусток огня, они пытались расплавить его в тигле со всеми известными реагентами. Вода не дала никаких результатов. Азотная кислота и даже царская водка лишь яростно шипели и разлетались мелкими брызгами, соприкоснувшись с его раскаленной поверхностью. Эми с трудом припоминал все эти мудреные названия, но когда я начал перечислять ему некоторые растворители, обычно применяемые в такого рода процедурах, он согласно кивал головой. Да, они пробовали и аммиак, и едкий натр, и спирт, и эфир, и благоуханный дисульфид углерода и еще дюжину других, но, хотя образец и начал понемногу остывать и уменьшаться в размерах, в составе растворителей не было обнаружено никаких изменений, указывающих на то, что они вообще вошли в соприкосновение с исследуемым материалом.
Это случилось в июне, примерно через год после падения метеорита. Несчастную женщину преследовали неведомые воздушные создания, которых она не могла толком описать. Речь ее стала малопонятной — исчезли все существительные, и теперь миссис изъяснялась только глаголами и местоимениями. Что-то неотступно следовало за ней, оно постоянно изменялось и пульсировало, оно надрывало ее слух чем-то лишь очень отдаленно напоминающим звук. С ней что-то делали — высасывали что-то — в ней есть нечто, чего не должно быть — его нужно прогнать — нет покоя по ночам — стены и окна расплываются, двигаются… Поскольку жена не представляла серьезной угрозы для окружающих, Нейхем не стал отправлять ее в местный приют для душевнобольных, и некоторое время она как ни в чем ни бывало бродила по дому. Даже после того, как начались изменения в ее внешности, все продолжало оставаться по-старому. И только когда сыновья уже не смогли скрывать своего страха, а Таддеус едва не упал в обморок при виде гримас, которые ему корчила мать, Нейхем решил запереть ее на чердаке. К июлю она окончательно перестала говорить и передвигалась на четвереньках, а в конце месяца старик Гарднер с ужасом обнаружил, что его жена едва заметно светится в темноте — точь-в-точь, как вся окружавшая ферму растительность.
Есть вещи, о которых лучше не распространяться, потому что акты человеческого сострадания иногда сурово наказываются законом.
Если верить описаниям Эми, то эта тварь — газ. Он не подчиняется физическим законам нашей Вселенной. Он не имеет никакого отношения к звездам и планетам, безобидно мерцающим в окулярах наших телескопов или безропотно запечатлевающимся на наших фотопластинках. Он не входит в состав атмосфер, чьи параметры и движения усердно наблюдают и систематизируют наши астрономы. Это просто сияние — сияние извне — грозный вестник, явившийся из бесконечно удаленных, неведомых миров, о чьей природе мы не имеем даже смутного представления, миров, одно существование которых заставляет содрогнуться наш разум и окаменеть наши чувства, ибо при мысли о них мы начинаем смутно прозревать черные, полные угрозы пропасти, что ждут нас в космическом пространстве.
... она пищала как рота женского спецназа при виде мышки!
Жизнь, как невыученный экзамен: если не сдал, надо сдавать заново. Все религии мира осуждали самоубийства. Свой путь должен пройти каждый. Смалодушничал, свернул с дороги, устал от жизни, и тебя, как нашкодившего щенка, вернут обратно, ткнут носом в то же дерьмо. Это твое, разгребай!
Моли меня о пощаде....
Мысль о грехе- есть сам грех.
Сложно помочь тому, кто считает, что ему не нужна помощь.
Денег у него нет. А значит придется научитья заталкивать поглубже собтвенную гордость.
Если чего-то не знаешь или сомневаешья, то просто спроси. Поверь, лучше показаться дураком перед одним человеком и потерпеть вего минуту, чем как ты, становиться звездой интернета и первым помешищем для всего отеля.
-А может быть я как раз хотеть сгинуть? Что мне теперь делать? Никто не принять меня. Я потерять защитника. Как я посмереть в глаза отца?
-Ты во всем этом не виновата, не накручивай себя. Что у вас, у женщин за мода преувеличивать размеры неприятностей?
Стояли двое у стены
Смотрели оба на дорогу
Один увидел лишь тупик
Второй просматривал дорогу.
"Я вас отравил. У вас 72 часа. Потом вы все умрете. Время пошло."
- У орла не могут быть воронята.
- Что?
- Не родные они тебе. Ты - орел, а они все воронята.
Хочешь жить счастливо - не тащи чужую жизнь в свою. Ведь никогда не знаешь сколько там точно грязи.
Хочешь прийти в новое место - смени дорогу.
Мало кто видел настоящую женскую дружбу, но почти все сталкивались с настоящей жгучей женской завистью.
Всё дерьмо начинается в начале учебного года, что ещё раз доказывает: обучение — зло
Где есть одно исключение, почему бы не появиться второму?