Моя любовь странная, я это хорошо знаю. Но разве от этого она становится менее прекрасной? Благодаря этой любви я почти счастлив.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 20 марта. И сегодня могу записать только одно - весь день мы отдавались нашей великолепной игре. ПОНЕДЕЛЬНИК, 21 марта. Весь день в игре. ВТОРНИК. 22 марта. Да, сегодня опять все то же самое. Ничего, абсолютно ничего иного.
Так должно было случиться, и сейчас она пронизывает мое существо до последней клеточки. Вероятно, у других людей любовь выглядит иначе. Но разве из тысяч миллионов найдутся две похожие головы, пара одинаковых ушей, две, не отличающиеся одна от другой ладони? Все они разные, поэтому и ни одна любовь не повторяет другую. Моя любовь странная, я это хорошо знаю. Но разве от этого она становится менее прекрасной? Благодаря этой любви я почти счастлив.
В конце концов мне приходится подчиниться, безвольно выполняя то, что угодно ей, и не могу описать, какое огромное наслаждение даёт чувство, что ты побеждён, эта капитуляция перед её волей.
Нет, то, что я испытываю сейчас, нельзя назвать страхом. Это пронзительный ужас, леденящий кровь в жилах, который я, однако, не отдал бы ни за какие сокровища. Это порабощение совершенно не поддаётся пониманию, но при этом оно так пленительно своей неизбежностью.
Вот оно лежит!.. Лежит беззаконие!..
Ежели, чего доброго, Мелкины возьмут его на воспитание, то, пожалуй, из него выйдет какой-нибудь этакий... Пожалуй, выйдет из него какой-нибудь профессор, полководец, писатель... Ведь всё бывает на свете! Теперь я несу его под мышкой, как дрянь какую-нибудь, а лет через 30 - 40, пожалуй, придется перед ним навытяжку стоять...
Приполз с автоматом Громыхало. На вопрос Сани, где немцы, Громыхало ответил, что он на них не смотрел, так как все время автомат искал.
Тогда Саня осмелился связаться с машиной, командира полка. «Хопер» неожиданно ответил. Связь держал лейтенант Наценко. Он приветствовал Саню и спросил, что ему надо. Саня сказал, что ему ничего не надо, а связался он с ним просто так, от скуки. Наценко обозвал Малешкина ослом.
Когда экипаж переходил с командиром на вы, то особенно следил за чистотой и порядком в самоходке. Это был весьма прозрачный намек Сане на то, что экипаж и без командира сам отлично знает, что ему делать, и великолепно может существовать без младшего лейтенанта Малешкина.
Полк Малешкин догнал на северной окраине леса. Он стоял, вытянувшись в походную колонну, и чего-то ждал. Саня пристроился в хвост и тоже стал чего-то ждать.
"Добродетель, подобно ворону, гнездится среди развалин."
Поскольку майор Кенарев ничего плохого не сделал Сане, то он решил, что начальник штаба тоже очень хороший человек.
Ужасно все плохо, Миша, – пожаловался Саня. – Не унывайте, лейтенант, еще будет и хуже. Саня вздохнул: – Веселый ты парень, Мишка, отчаянный!
- Милая моя невеста, знаете, что я думаю по поводу общества? Восприимчивость к мнению окружающих – это рабство. Это то, что лишает нас счастья. Поэтому давайте раз и навсегда решим все проблемы между нами. Может, мы выберем независимость? Ведь это и есть истинная ценность…
-Ты, тётенька ведьма, не расстраивайся за меня так. Померёшь через пару лет. Наследство мне оставишь, тоже хорошо! А я до этого ухаживать за тобой буду. Ну и что, что старая и не ходячая?
-Да с чего я старая-то? - не выдержала я. -Сколько мне по твоему лет?
-Ну лет сто, наверное.- сделал он страшные глаза.-Или двадцать пять, ты же совсем взрослая тётка. Вон и паралич разбил уже. Скончаешься, наверное, со дня на день.
Я только заскрипела зубами. Ещё и возраст с ходу угадал. Мерзавец малолетний! Двадцать пять и есть.
-Или всё же жениться на тебе?-размышлял он.- Старая, но ещё красивая. А то так и умрёшь не замужняя и не целованная.- А ты богатая, кстати?
Знаешь, Сонь, мама всегда говорила мне: «Что бы ни случилось, держи лицо». Она будто знала, что однажды такой день может настать. Я мастерски преуспела в этом искусстве.
Не взаимная любовь хуже неизлечимой болезни.
— Ты сам хозяин в своём аду. Так что от тебя и зависит, Громов. Всё зависит только от тебя.
- Вы не расскажите сыну, что именно я испортил всю его игру?
- Я не упомяну ни единым словом о вашем рыцарском поступке.
- Вы снимаете тяжесть с моей души.
- Я полагаю, что душа едва ли создана для переноски тяжестей.
На рассвете погожего майского дня по дорожке к старому особняку поднимались трое. Оливер Вильсон стоял в пижаме у окна верхнего этажа и глядел на них со смешанным, противоречивым чувством, в котором была изрядная доля возмущения. Он не хотел их видеть.
День был погожий, как и весь этот месяц, — прозрачно-золотой, полный мягкой прохлады, которая медлила уходить, словно для того, чтобы люди еще острее прочувствовали разницу между весной и наступающим летом.
Он нашел карандаш и бумагу и, отстранив дергающиеся тени, написал все, что мог. Вполне достаточно. Вполне достаточно, чтобы предупредить. Вполне достаточно, чтобы спасти.
Бывает такое богатство, когда уже и деньги перестают иметь значение