Цитаты
249641
Со взрослыми дед редко спорил об искусстве - не умел. Начинал сразу нервничать, обзываться.
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
Вечерами, перед сном грядущим, люди добреют.
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
Ты пришёл узнать: во что верить? Ты правильно догадался: у верующих душа не болит. Но во что верить? Верь в Жизнь.
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
— Ухайдакали мы с тобой пять рубликов!
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
Теперь я скажу - что бог - есть. Имя ему - Жизнь. В этого бога я верую. Это суровый, могучий Бог, Он предлагает добро и зло вместе - это, собственно, и есть рай.
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
В окна все лился и лился мертвый торжественный свет луны. Сияет!.. Радость ли, горе ли тут - сияет!
Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
Когда знаменосцы новых вер добирались до огнива и кресала, первый огонь во славу новой власти они зажигали из книг, созданных до их прихода.Ибо книги хранили человеческий разум, знания и мечты, столь ненавистные неучам, когда неучи овладевали властью, когда неучи спешили утвердить свою власть над народами мыслящими и мечтающими.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
...знатность человека неотделима от простоты и разума, она не в подражании чужим повадкам, но только в том, чтобы блюсти лучшее в самом себе.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
Чем беззащитнее человек перед своими слабостями, тем усерднее он просит помощи у бога. А чем беззащитнее, тем легче поддается соблазнам. Грехопадение соблазнительнее там, где ближе место покаяния. О грехе тем чаще задумываются, чем чаще его осуждают...
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
...какие ни явись завоеватели, какими добрыми словами ни прикрывай они свою власть, как ни кичись они, выдавая свое насилие за добродетель, жизнь затихает при тиранах, торопливо навязывающих народу свои обычаи, нравы, понятия вопреки тем, с которыми веками жил народ и с которыми сам он и впредь жить хочет.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
Повелитель Вселенной, прежде чем пустить свои стрелы в грудь врага, пробивал его сердце слухами. Слухи порождали страх, сомнение сивасцев в своих силах, а сомнение в своих силах готовит победу противнику.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
Мудрецы замечали, что завоеватели, разорившие многие города, любят строить богатые здания, наивно полагая, что потомки будут судить о их делах не по разрушениям в чужих краях, а по зданиям, возведенным у себя дома. И там, дома, всегда находятся историки, упоенно славящие созидателя, умалчивая, что разрушил он во сто раз больше, чем выстроил.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
- Мы смеемся тут, а судьба смеется над нами: пока мы намереваемся, она уже знает!
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
Нельзя повелевать памятью, она хранит многое из того, о чем со стыдом силятся забыть правители и чего не хочет забывать народ.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
История неприкосновенна, когда она подлинна. Искажение истории - подлый грех, как ложь, как вмешательство в творение аллаха, как убийство беззащитного старца.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
Этот улем, умудренный годами, знал, что сильнее действует похвала не прямому делу человека, а его тайным склонностям, ибо чаще бывает так, что в повседневном своем деле человек не видит своих достижений, а пристрастие свое считает тем, чем хотел бы всегда заниматься, чем пришлось поступиться из-за козней судьбы.
Сергей Петрович Бородин «Молниеносный Баязет». Роман, 1971. Читает Джахангир Абдуллаев.
Роман продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».
С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.
"Больше всего я увлекался произведениями германских философов; не потому, что восхищался их красноречивым безумием, нет, мне доставляло большое удовольствие подмечать и разоблачать их слабые стороны, в чем помогала мне привычка к строгому критическому мышлению".
Эдгар Аллан По «Рукопись, найденная в бутылке». Рассказ, 1833 год. Читает Александр Водяной.
Другие названия: MS. Found in a Bottle; Манускрипт, найденный в бутылке.
Главный герой терпит кораблекрушение и попадает на другое, очень странное судно.
Его экипаж состоит из стариков, они не видят постороннего и говорят на странном языке.
Мощное течение несет корабль к южному полюсу и засасывает в гигантский круговорот...
Это всё, что удалось узнать из рукописи, которую нашли в бутылке.
Превыше всего любил я читать сочинения немецких философов-моралистов - не
потому, что красноречивое безумие последних внушало мне неразумный восторг,
а лишь за ту легкость, с какою привычка к логическому мышлению помогала
обнаруживать ложность их построений.
Эдгар Аллан По «Рукопись, найденная в бутылке». Рассказ, 1833 год. Читает Александр Водяной.
Другие названия: MS. Found in a Bottle; Манускрипт, найденный в бутылке.
Главный герой терпит кораблекрушение и попадает на другое, очень странное судно.
Его экипаж состоит из стариков, они не видят постороннего и говорят на странном языке.
Мощное течение несет корабль к южному полюсу и засасывает в гигантский круговорот...
Это всё, что удалось узнать из рукописи, которую нашли в бутылке.
Тому, кому осталось жить не более мгновенья, Уж больше нечего терять.
Эдгар Аллан По «Рукопись, найденная в бутылке». Рассказ, 1833 год. Читает Александр Водяной.
Другие названия: MS. Found in a Bottle; Манускрипт, найденный в бутылке.
Главный герой терпит кораблекрушение и попадает на другое, очень странное судно.
Его экипаж состоит из стариков, они не видят постороннего и говорят на странном языке.
Мощное течение несет корабль к южному полюсу и засасывает в гигантский круговорот...
Это всё, что удалось узнать из рукописи, которую нашли в бутылке.
Очевидно, мы обречены постоянно пребывать на краю вечности, но так никогда и не рухнуть в бездну.
Эдгар Аллан По «Рукопись, найденная в бутылке». Рассказ, 1833 год. Читает Александр Водяной.
Другие названия: MS. Found in a Bottle; Манускрипт, найденный в бутылке.
Главный герой терпит кораблекрушение и попадает на другое, очень странное судно.
Его экипаж состоит из стариков, они не видят постороннего и говорят на странном языке.
Мощное течение несет корабль к южному полюсу и засасывает в гигантский круговорот...
Это всё, что удалось узнать из рукописи, которую нашли в бутылке.
И сейчас в своем маленьком мирке они наслаждались одним из тех священных мгновений, которые случаются раз или два в жизни, — если вообще выпадет такое счастье. Она хотела сберечь его, запечатать в бутылку и вечно хранить в памяти, чтобы всегда иметь возможность достать и пережить его заново.
Единственный роман известного британского историка Симона Себага Монтефиоре, автора, пожалуй, лучшей зарубежной биографии Сталина, отмеченной престижной премией Коста, а также книг о Потемкине, Екатерине, большевиках и царях и монументальной "Истории Кавказа". Кате Винской, юной выпускнице исторического факультета МГУ, научный руководитель поручает очень необычное исследование. Русский миллиардер Павел, живущий в Англии, пожелал восстановить историю своей семьи, выяснить, что стало с его...
— А меня не убьют собственные товарищи — как предателя?
— Мы оба в опасности каждую минуту, — ответил он.
— В ту самую секунду, когда ты стал большевиком, ты покончил с обычной жизнью. Ты ходишь по горящим углям. Это как кинуться головой в омут. Мы — солдаты тайной войны, ты и я. Участники величайшей игры. Партия против охранки. Сделаешь так, как я сказал, — никакой самодеятельности; будешь докладывать мне о каждом слове. Ты знаешь наши законы. Будь бдительной. Бдительность — качество, присущее большевику. Ты вступишь в партию даже скорее, чем я полагал. Поняла?
Единственный роман известного британского историка Симона Себага Монтефиоре, автора, пожалуй, лучшей зарубежной биографии Сталина, отмеченной престижной премией Коста, а также книг о Потемкине, Екатерине, большевиках и царях и монументальной "Истории Кавказа". Кате Винской, юной выпускнице исторического факультета МГУ, научный руководитель поручает очень необычное исследование. Русский миллиардер Павел, живущий в Англии, пожелал восстановить историю своей семьи, выяснить, что стало с его...
Семья дороже любых денег. Поймёшь это - поймёшь всё.
Единственный роман известного британского историка Симона Себага Монтефиоре, автора, пожалуй, лучшей зарубежной биографии Сталина, отмеченной престижной премией Коста, а также книг о Потемкине, Екатерине, большевиках и царях и монументальной "Истории Кавказа". Кате Винской, юной выпускнице исторического факультета МГУ, научный руководитель поручает очень необычное исследование. Русский миллиардер Павел, живущий в Англии, пожелал восстановить историю своей семьи, выяснить, что стало с его...
Нацисты знали, что поступают неправильно, поэтому все уничтожили; большевики были уверены в своей правоте, поэтому все сохранили. Нравится тебе или нет, но ты русский историк, искатель потерянных душ, а в России правда всегда написана не чернилами а кровью невинных. Эти архивы священны, как Голгофа. В шелесте страниц слышен плач детей, грохот поездов, эхо шагов в подвалах, одиночный выстрел из нагана, дуло которого выплевывает девять граммов свинца. У нас в России каждая бумажка пропитана кровью
Единственный роман известного британского историка Симона Себага Монтефиоре, автора, пожалуй, лучшей зарубежной биографии Сталина, отмеченной престижной премией Коста, а также книг о Потемкине, Екатерине, большевиках и царях и монументальной "Истории Кавказа". Кате Винской, юной выпускнице исторического факультета МГУ, научный руководитель поручает очень необычное исследование. Русский миллиардер Павел, живущий в Англии, пожелал восстановить историю своей семьи, выяснить, что стало с его...
Моя религия - успех. Я сам кузнец своего счастья.
Единственный роман известного британского историка Симона Себага Монтефиоре, автора, пожалуй, лучшей зарубежной биографии Сталина, отмеченной престижной премией Коста, а также книг о Потемкине, Екатерине, большевиках и царях и монументальной "Истории Кавказа". Кате Винской, юной выпускнице исторического факультета МГУ, научный руководитель поручает очень необычное исследование. Русский миллиардер Павел, живущий в Англии, пожелал восстановить историю своей семьи, выяснить, что стало с его...