Цитаты
249641
Меня слегка покачивало, когда я шел к выходу; в дверях я обернулся:
— Скажите, ваше преосвященство, он это делал?
Архиепископ нахмурился, словно не поняв вопроса:
— Кто и что делал?
— Том. Он виновен?
— Есть ли такой человек, отец Йейтс, у кого не отыщется пятнышко на душе? — Кордингтон развел руками и усмехнулся. — Помнишь: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И вспомни, чему нас учили в семинарии: все мы игрушки в руках дьявола. Но мы обязаны сдерживать свои низменные порывы. И мы будем сражаться, слышишь? Будем сражаться и победим. Мы прищучим этих брехунов, чего бы нам это ни стоило. Чистый как стеклышко, Том Кардл вернется в свой или какой-нибудь другой приход, и тогда, Одран, что, по-твоему, произойдет?
Я покачал головой. Казалось, мне вынесли что-то вроде смертного приговора.
— Ты, мой дорогой Одран, <...>сможешь вернуться в свою драгоценную школу и учить юных ублюдков почитать Церковь.
Новый роман Джона Бойна, автора знаменитого «Мальчика в полосатой пижаме», – история ирландского священника, оказавшегося свидетелем и отчасти действующим лицом драмы, развернувшейся в начале XXI века в католической церкви. Это роман о человеке, который чувствует свою ответственность и за себя, и за грехи тех, кто рядом, он готов нести тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Эмоциональный роман Джона Бойна, основанный на реальных фактах, разворачивает сложную картину вины одних и ее...
Разумеется, среди волонтеров были и мужчины, но Господь запрещал им пачкаться черной работой. Нет, на воскресных службах, когда собиралось приличное число свидетелей их святости, они зачитывали из Библии. Или ассистировали на причастии — с участливой миной предлагали отведать тела Христова тем из паствы, кто опоздал занять центральные места и, сидя у боковых проходов, не мог причаститься у священника. Мужчины писали церковные бюллетени, но доставляли их женщины; мужчины организовывали церковные вечеринки, но уборкой по окончании их занимались женщины; мужчины поощряли приход на службы всей семьей, но пригляд за детьми вменялся женщинам. Так было заведено не только в мамины времена, не только в ее церкви, я сам навидался таких помощников: в нашей жизни полно устаревших несуразностей, которые никогда не изменятся.
Новый роман Джона Бойна, автора знаменитого «Мальчика в полосатой пижаме», – история ирландского священника, оказавшегося свидетелем и отчасти действующим лицом драмы, развернувшейся в начале XXI века в католической церкви. Это роман о человеке, который чувствует свою ответственность и за себя, и за грехи тех, кто рядом, он готов нести тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Эмоциональный роман Джона Бойна, основанный на реальных фактах, разворачивает сложную картину вины одних и ее...
Необязательно есть кошатину, дабы убедиться, что она тебе не по вкусу.
Новый роман Джона Бойна, автора знаменитого «Мальчика в полосатой пижаме», – история ирландского священника, оказавшегося свидетелем и отчасти действующим лицом драмы, развернувшейся в начале XXI века в католической церкви. Это роман о человеке, который чувствует свою ответственность и за себя, и за грехи тех, кто рядом, он готов нести тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Эмоциональный роман Джона Бойна, основанный на реальных фактах, разворачивает сложную картину вины одних и ее...
— В твоей жизни есть кто-то особенный? — спросил я, прекрасно сознавая, что подобные вопросы задает лишь тот, кто сам отчаянно ищет счастья.
Новый роман Джона Бойна, автора знаменитого «Мальчика в полосатой пижаме», – история ирландского священника, оказавшегося свидетелем и отчасти действующим лицом драмы, развернувшейся в начале XXI века в католической церкви. Это роман о человеке, который чувствует свою ответственность и за себя, и за грехи тех, кто рядом, он готов нести тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Эмоциональный роман Джона Бойна, основанный на реальных фактах, разворачивает сложную картину вины одних и ее...
Жизнь легко описать, но нелегко прожить.
Новый роман Джона Бойна, автора знаменитого «Мальчика в полосатой пижаме», – история ирландского священника, оказавшегося свидетелем и отчасти действующим лицом драмы, развернувшейся в начале XXI века в католической церкви. Это роман о человеке, который чувствует свою ответственность и за себя, и за грехи тех, кто рядом, он готов нести тяжкий груз чужих проступков и прегрешений. Эмоциональный роман Джона Бойна, основанный на реальных фактах, разворачивает сложную картину вины одних и ее...
Нет, жить, конечно, имеет смысл. Другое дело, что мы не всегда умеем.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Вот за что и любил Алеша субботу: в субботу он так много размышлял, вспоминал, думал, как ни в какой другой день.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Кандидатов сейчас как нерезаных собак.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Стал случаться покой в душе - стал любить.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Мы не мыслители, у нас зарплата не та.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Люди всегда будут торопиться. Будут перемещаться со сверхзвуковой скоростью, и все равно будут торопиться.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
– Чего пригорюнилась, Марфынька? – спросил Антип. – Все думаешь, как деньжат побольше скопить?
– Помирать скоро будем, так что думай не думай. Думай не думай – сто рублей не деньги. – Антип любил поговорить, когда работал. – Я вот всю жизнь думал и выдумал себе геморрой. Работал! А спроси: чего хорошего видел? Да ничего. Люди хоть сражались, восстания разные поднимали, в Гражданской участвовали, в Отечественной… Хоть уж погибали, так героически. А тут как сел с тринадцати годков, так и сижу – скоро семисит будет. Вот какой терпеливый! Теперь: за что я, спрашивается, работал? Насчет денег никогда не жадничал, мне наплевать на них. В большие люди тоже не вышел. И специальность моя скоро отойдет даже: не нужны будут шорники. Для чего же, спрашивается, мне жизнь была дадена?
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Он втайне гордился тем, что без него никак не могут обойтись.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Целься повыше, глядишь, куда-нибудь и попадешь.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
Жестокость никто, никогда, нигде не любил еще.
Блестящий язык, увлекательность, юмор, живость, предельная достоверность персонажей, простота и необычайная глубина рассказов, – вот первое, что приходит на ум, когда пытаешься “в общем” охарактеризовать творчество Василия Шукшин. Это известно. Из неочевидного же… Пожалуй, никто так не выразил душу русского “мужика” как это сделал Шукшин. И тут речь далеко не только о 60-х-70-х; тут преемство, которое каждый легко обнаружит в себе самом. Хочешь понять русского мужчину – читай Шукшина. Вне всяких...
При формировании соответствующих религии легенд образ царицы использовался исключительно для своих целей, неважно, в интересах демонизации или прославления.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Так в образе королевы Гусиная Лапа сфокусировались черты характера царицы Савской с его шатким равновесием между положительными и отрицательными значениями. С одной стороны, она благочестивая предсказательница Святого Креста, с другой - обезображенная гусиной лапой дьяволица (Лилит). С одной стороны, это исторический персонаж (обе Берты), помещенный в прошлое, с другой же - последний судия (клятва королевой Гусиная Лапа), указующий на грядущий Страшный Суд. С одной стороны, игриво купающаяся королева в Южной Франции, с другой - вызывающая страх дьяволица.
Эти значения несовместимы, но именно они делают таким завораживающим этот женский образ. Она постоянно вызывала надежды и страхи людей, могла почитаться как образец для подражания - но также вызывала ужас как воплощение кошмара. С одной стороны, ее идеализировали как святую, с другой - презирали как дьяволицу, и по сей день образ этой женщины строиться на определяющей его двойственности.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Как ни странно, исламские ученые почти не занимались объяснением имени "Билкис". Тем энергичнее этим занялись современные ученые. На их взгляд, "Билкис" является родственным словом греческому "pallakis" и/или древнееврейскому piligesh (pilgesh), с которыми были связаны отнюдь не лестные значения "наложница", "любовница", "младшая жена" и т. д. Эту трактовку оправдывают легендами о царице Савской, где содержится намек на возможные сексуальные отношения между ней и Соломоном.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Можно предположить, что обе царицы были объединены в собирательный образ. Но которая из двух была оригиналом? Историк Моверс в 19 в. рассматривал царицу Савскую как копию царицы Семирамиды. Так далеко заходить не следует, но по крайней мере можно предполагать, что обе царицы были сформированы по общему "женскому типу". Обе представляли собой необычный тип женщин, отсюда и их происхождение от духов. Обе господствовали над миром мужчин; на это указывают их воинственные, даже злодейские черты характера. Для обеих было характерным игнорировать мужские отличительные черты и облачаться в нетипичные для пола одежды. Их сексуальная жизнь складывалась свободно, она еще не была обречена на пассивность и приспособление к мужским нормам, и это, безусловно, является основанием для их частичной демонизации. Но обеим приписывается созидательный дар: они как заказчицы способствовали возведению крупных сооружений, дали новый стимул религиозному сознанию, подобно "прародительницам" основали новые династии.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Мы видели царицу Савскую дьяволицей в еврейской легенде, сидящей на троне государыней в персидской книжной миниатюре, дочерью джинна и "повелительницей зверей" в южноарабских сказаниях, подобием Семирамиды и, наконец, основательницей эфиопского царского дома. Разумеется, мы ее встречали также и в европейских преданиях как царицу-газель с ослиной ногой в Отранто или как королеву Гусиная Лапа в Бургундии и Тулузе. А также в домашней обстановке как царицу, загадывающую загадки на алеманнском ковре. Не будем забывать и о царице-"мужеубийце" на алтаре Антонии в Бад-Тейнахе.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Как когда-то царица Савская пришла к Соломону, так и сегодня она вошла в историю освободительного движения чернокожих. Или только еще придет? Или из ее тысячелетней истории, из бесконечного чередования иконизации и демонизации возникнет новая история?
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Покрыто мраком неизвестности также и начало Савского царства. Многочисленные надписи датируются временем не ранее 8 в. до н. э. Однако Соломон царствовал в 10 веке. Получается, что царица Савская не могла жить в такое раннее время. Пробел около ста пятидесяти лет научные исследования до сих пор не смогли восполнить.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Несмотря на кровавые столкновения между обеими группировками, иудаизм оказал большое влияние на ислам. Почти все крупные фигуры Ветхого Завета были возведены в пророки Аллаха. Библейский Авраам почитался как застройщик Каабы, главного исламского храма в Мекке, и был удостоен звания имама. Соломон стал образцовым мусульманином, который во всем был примером справедливого и мудрого царя. Отрицательные качества Соломона, которые омрачали его образ в Ветхом Завете, такие как его непомерное многоженство и идолопоклонничество, были устранены.
Одна из популярнейших и самых загадочных фигур в мировой культуре предстает перед нами в этой книге. Автор скрупулезно собрал все, что известно о царице Савской. Ее изображения и описания сведены воедино в захватывающем повествовании, отличающемся научной точностью. Каждый факт, каждое самое смелое предположение подкреплены анализом и сопоставлением древних и новых текстов и других свидетельств жизни легендарной царицы. Сочетание достоверности и увлекательности делают книгу о царице Савской...
Однажды спросила: ты что же, лес вовсе не любишь? — У меня вся любовь к природе на море ушла.
В «Издательстве Ивана Лимбаха» вышла книга Ирины Уваровой «Даниэль и все все все». Воспоминания посвящены трагической жизни супруга Уваровой, известного советского писателя Юлия Даниэля, который вместе с Андреем Синявским был обвинен в написании и передаче для печати за границей произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй». По итогам судебного дела, известного как «процесс Синявского и Даниэля», авторы были приговорены к семи и пяти годам лагерей соответственно....
— Когда-нибудь я уйду от людей, — неожиданно сказал Юлий, — и буду кормить собак.Дома в Москве нас поджидал Алик, черный спаниель, а также кот Лазарь Моисеевич, уж они-то рассказали бы вам, какой Юлий был замечательный создатель еды для зверья. Последние сутки в приморском раю лил сумасшедший дождь. Оказалось — под нашей верандой вылупились котята, и много их было. Они замерзли, промокли и плакали. Пришлось их всех забрать к себе, так что последнее воспоминание о Приморском было: компресс из котят.
Рай на то и рай, чтобы было солнце, море, звери. Но:— Когда-нибудь я уйду от людей...
В «Издательстве Ивана Лимбаха» вышла книга Ирины Уваровой «Даниэль и все все все». Воспоминания посвящены трагической жизни супруга Уваровой, известного советского писателя Юлия Даниэля, который вместе с Андреем Синявским был обвинен в написании и передаче для печати за границей произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй». По итогам судебного дела, известного как «процесс Синявского и Даниэля», авторы были приговорены к семи и пяти годам лагерей соответственно....