Аудиокниги по запросу «Господин из завтра»

Принцип самосогласованности гласит: «Историю нельзя изменить! Она уже учла твое влияние и отразила это в учебниках». Молодой ученый-физик Петр Романов знает этот постулат и полностью с ним согласен, вот только что же делать, если сам в результате несчастного случая в лаборатории оказался в теле малолетнего Петра II? Просто принять за данность, что жить тебе остался лишь год, или все-таки попытаться изменить ход истории, вопреки законам, в которые еще недавно верил всей душой?

"В последнее десятилетие литература наша как будто осиротела... Лермонтов имел великое дарование, но он не успел, а может быть, и не умел вполне обозначить себя. Лермонтов держался до конца поэтических приемов, которыми Пушкин ознаменовал себя при начале своем и которыми увлекал за собою толпу, всегда впечатлительную и всегда легкомысленную. Он не шел вперед. Лира его не звучала новыми струнами. Поэтический горизонт его не расширялся..."

– Ты – моя жена, обещанная пророчеством,– это первое, что я услышала от незнакомца, очнувшись в чужом мире. Угораздило же меня попасть в Северный замок, к принцу-затворнику… Свадьбу я пропустила. Содержания пророчества не знаю. От кого у меня странный Дар, доставляющий кучу проблем, не помню. Между тем, в коридорах замка гуляют сквозняки и нечисть, а в сердце принца, совсем как у Кая из сказки, застрял осколок льда. И все это богатство теперь мое. Отныне я – принцесса, новая хозяйка...

– Ты – моя жена, обещанная пророчеством, – это первое, что я услышала от незнакомца, очнувшись в чужом мире. Угораздило же меня попасть в Северный замок, к принцу-затворнику... Свадьбу я пропустила. Содержания пророчества не знаю. От кого у меня странный Дар, доставляющий кучу проблем, не помню. Между тем, в коридорах замка гуляют сквозняки и нечисть, а в сердце принца, совсем как у Кая из сказки, застрял осколок льда. И все это богатство теперь мое. Отныне я – принцесса, новая хозяйка замка,...

Ранние произведения знаменитого писателя Воннегута. Эти рассказы демонстрируют, как молодой автор начинает формировать свой собственный стиль. В них уже заметен характерный для Воннегута юмор — стремительный, ироничный и почти сюрреалистический. Тем не менее, сюжеты и манера написания этих рассказов все еще отражают традиции классической «нью-йоркской школы», которая была популярна среди интеллектуалов середины прошлого века и до сих пор сохраняет свое особенное очарование.