Данное произведение представляет собой своеобразную хронику ужасов гражданской войны,
показанную через призму восприятия членов дворянской семьи. Перед читателем предстаёт картина трагедии отечественной интеллигенции, отголоски коей долетают и до наших дней.
Данный радиоспектакль, в сущности, представляет собой чтение известнейшего произведения
М. Булгакова четырьмя исполнителями – известными актёрами Московских театров –
И. Ильиным, А. Яцко, В. Раковым, М. Мироновой.
О, только тот, кто сам был побежден, знает, как выглядит это слово! Оно похоже на вечер в доме, в котором испортилось электрическое освещение. Оно похоже на комнату, в которой по обоям ползет зеленая плесень, полная болезненной жизни. Оно похоже на рахитиков демонов ребят, на протухшее постное масло, на матерную ругань женскими голосами в темноте. Словом, оно похоже на смерть.
...каждому порядочному человеку, участвовавшему в революции, отлично известно, что обыски при всех властях происходят от двух часов тридцати минут ночи до шести часов пятнадцати минут утра зимой и от двенадцати часов ночи до четырех утра летом.
эскадрону в походе без баб невозможно
Была бы кутерьма, а люди найдутся.
-...край украинский, здесь есть элементы, которые хотят балакать на этой мовi своей, пусть...
- 5 процентов, а 95 русских...
Я позавчера спрашиваю эту каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький... Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает: «Кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.Николка с треском захохотал и сказал:– Слова «кит» у них не может быть, потому что на Украине не водятся киты, а в России всего много. В Белом море киты есть...
- Господин полковник, разрешите спросить?
- Знаю-с, что вы хотите спросить. Можете не спрашивать. Я сам вам отвечу - погано-с. Бывает хуже, но редко. Теперь понятно?
Достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка; на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт.
Да-с, смерть не замедлила. Она пошла по осенним, а потом зимним украинским дорогам вместе с сухим веющим снегом. Стала постукивать в перелесках пулеметами. Самое ее не было видно, но явственно видный предшествовал ей некий корявый мужичонков гнев. Он бежал по метели и холоду, в дырявых лаптишках, с сеном в непокрытой свалявшейся голове и выл. В руках он нес великую дубину, без которой не обходится никакое начинание на Руси.
На Руси возможно только одно: вера православная, власть самодержавная!
Вот бывают же такие письма. Только возьмешь в руки конверт, а уже знаешь, что там такое.
Хай живе вильна Украина!
Но честного слова не должен нарушать ни один человек, потому что нельзя будет жить на свете.
Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте – пусть воет вьюга, – ждите, пока к вам придут.
звёзды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле.
Революционная езда. Час едешь, два стоишь.
А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь? Нет. Никто.
Просто растает снег, взойдёт зелёная украинская трава, заплетёт землю... выйдут пышные всходы... задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать её не будет.
Никто.
Может быть, деньги мешают быть симпатичным. Вот здесь, например, ни у кого нет денег, и все симпатичные.
Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?
Целых лет двадцать человек занимается каким-нибудь делом, например читает римское право, а на двадцать первом - вдруг оказывается, что римское право ни при чем, что он даже не понимает его и не любит, а на самом деле он тонкий садовод и горит любовью к цветам. Происходит это, надо полагать, от несовершенства нашего социального строя, при котором сплошь и рядом попадают на своё место только к концу жизни.