Найкраще, що може трапитися з людиною, - це якщо хобі заповнить усе її життя.
С течением времени он все более убеждался, что стыд и гордость, как правило, сильнее тех банальных страстей, которые принято описывать в романах. Люди отчаянно стремятся приковать к себе внимание ближних или очаровать их, чтобы восполнить недостаток чего-то внутри себя. Это «что-то», столь часто взыскуемое, Иоэль называл любовью, но только в тайне, про себя. Лишь однажды обмолвился Иврии. А та, не выразив удивления, ответила: «Но ведь это известное клише». Иоэль тут же с нею согласился. И возможно, именно поэтому оставил намерение написать книгу. Мудрость, которую накопил он за годы работы, и в самом деле казалась ему легковесной, как пустой колос. Чего желают люди? Того, чего у них нет и что им никогда не будет дано. А то, что имеется, к тому душа не лежит.
«Послушай, три четверти жизни человек бежит туда, куда указывает член. Будто ты зеленый новобранец, а он ротный старшина. Встать-лечь! Прыгай! В атаку! Если бы наш хрен в конце концов освобождал нас от срочной службы после двух-трех-пяти лет, тогда бы у каждого оставалось достаточно времени, чтобы стать Пушкиным или изобрести электричество. Сколько бы ты его ни ублажал, ему все мало. Он тебя в покое не оставит. Дай ему отбивную — захочет шницель. Дай шницель — потребует икру. Еще, благодарение Небу, Господь, по милости своей, дал нам только один член. Представь себе, что должен был бы в течение пятидесяти лет ублажать, кормить, одевать, согревать и забавлять пятерку ему подобных…»
Между двумя точками можно провести только одну прямую линию, но на этой прямой полно ослов.
В мире одна лишь вещь хуже насилия – это капитуляция перед насилием.
В конечном счете у всех нас одни и те же тайны.
Говорят, на языке урду есть такое слово: если написать его справа налево, получится «безумная любовь», а если слева направо – «смертельная ненависть». Те же гласные, те же согласные, вся разница в том, как читать с конца или с начала.
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на обиды.