Если уж непременно нужно искать «универсального писателя» в контексте бесконечных поисков «русской идеи», пожалуй, на сегодняшний день, никто не подходит на эту роль лучше Василия Шукшина. Спектр представленных в его рассказах героев очень широк. Однако впечатляет даже не широта, а то, с какой точностью и сочностью выписаны эти образы. Повествование – на редкость кинематографично, а сопереживать героям начинаешь буквально с первых строк. Единственный минус – невозможно оторваться. Во 2-й том...
– Поостынешь маленько, поймешь: не было бы добрых людей, жись ба давно остановилась. Сожрали бы друг друга или перерезались. Это никакой меня не Христос учил, сам так щитаю. А святых – это верно: нету.
Вот когда украшают могилы: оградки ставят, столбики, венки кладут...
Это что -- мертвым надо? Это живым надо. Мертвым уже все равно.
Повторяй за мной: верую! … В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о! Вместе! За мной!..
Вот, жалеют: Есенин мало прожил. Ровно – с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает.
Со взрослыми дед редко спорил об искусстве - не умел. Начинал сразу нервничать, обзываться.
Вечерами, перед сном грядущим, люди добреют.
Ты пришёл узнать: во что верить? Ты правильно догадался: у верующих душа не болит. Но во что верить? Верь в Жизнь.
— Ухайдакали мы с тобой пять рубликов!
Теперь я скажу - что бог - есть. Имя ему - Жизнь. В этого бога я верую. Это суровый, могучий Бог, Он предлагает добро и зло вместе - это, собственно, и есть рай.
В окна все лился и лился мертвый торжественный свет луны. Сияет!.. Радость ли, горе ли тут - сияет!