Во времена, когда в Париже ходили за водой к фонтану, когда едва ли не в каждом его округе были уголки, напоминающие деревню, на тихой тенистой улочке неподалеку от церкви Сен-Жермен-де-Пре, где некогда селились мушкетеры, жила одна женщина. Она и понятия не имела, что грядут великие потрясения, которые перекроят столицу мира, а заступы рабочих, посланных ретивым префектом, сокрушат старый Париж. Точно так обитатели тихих московских переулков не знали, что чья-то решительная рука уже провела...
История нашей любви вписалась во внутреннее пространство дома, в его живописную красоту. Он навсегда стал связующим нас звеном. Если я потеряю дом, я вторично потеряю вас.
"Ах, как больно! Как страшно больно! Но я не могу уступить боли, Арман. Я должна бороться. Если я сдамся, я в ней утону, лишившись сил"
История нашей любви вписалась во внутреннее пространство дома, в его живописную красоту.
Я знаю, как опасно оживлять прошлое. Это вызывает волнения и сожаления.
Наши материальные вещи-это всего лишь ничтожные пустячки, которые уносит безучастный вихорь
Маменька Одетта сделала мне изумительный подарок: она дала мне почувствовать, что меня любят.
Автору, поэту нужно доверять. Они знают, что нужно делать, чтобы вырвать вас из повседневности и поселить в другом мире, о существовании которого вы даже не подозревали. Так поступают талантливые авторы.
Иногда знакомство с одной книгой подводит меня к чтению другой. С вами такое тоже случалось? Уверена, что да. Я довольно быстро это заметила. Месье Замаретти позволял мне бродить между стеллажами. Иногда я забиралась на лесенку, чтобы добраться до верхних полок. Видите ли, Арман, мною уже владел новый голод, и в иные дни я бывала просто ненасытна. У меня пробудилась потребность чтения, и я подпала под его прекрасную и опьяняющую власть. Чем больше я читала, тем сильнее становился мой голод. Каждая книга изобиловала обещаниями, каждая перевернутая страница оборачивалась неожиданной прогулкой, завлекающей в другой мир.
"У цветов есть свой собственный язык, мадам Роза. Я нахожу его более выразительным, чем слова"
" Это не был Париж, это было поле битвы..."
А ведь здесь, думала я, парализованная этим зрелищем, жили люди, здесь был их очаг. На осыпающейся стене виднелись остатки камина и неясный след картины, которая когда-то там висела. Эти веселенькие обои украшали, должно быть, чью-то спальню, здесь кто-то спал и видел сны... И что от всего этого осталось? Пустота.
Через сто лет, когда люди будут жить в современном им мире, которого сейчас представить не может никто - даже самые смелые писатели или художники, даже вы, любимый, когда развлекались тем, что воображали будущее, - через сто лет, повторяю, маленькие мирные улочки, расходящиеся как аллеи монастырского двора от церкви, будут навсегда погребены и забыты.
Говорят, что матери больше любят сыновей, может быть, в этом кроется истина? Разве не для того мы рождаемся, чтобы производить на свет сыновей?
У домов есть память.
Розы - это королевские цветы. Вы не ошибетесь, выбирая их в подарок.
Иногда я вынимаю какое-нибудь письмо и читаю его. Очень медленно, словно впервые. Письмо может обнаружить такую глубину! Знакомый почерк наделен такой же властью, как и голос. Запах бумаги заставляет мое сердце биться чаще.
Но я не могу уступить боли! Я должна бороться. Если я сдамся, я в ней утону, лишившись сил.
Что стало с моим средневековым городом, с его живописным очарованием, с его извилистыми темными аллеями? В тот вечер у меня было ощущение, что Париж превратился в старую красномордую шлюху, щеголяющую в шуршащих нижних юбках.
У цветов есть свой собственный язык. Я нахожу его более выразительным, чем слова.
Как мгновенно мы можем меняться! С какой быстротой перестраиваемся, словно флюгер под порывом ветра.