Лика. Потому что ты веришь в невозможное. Марат (недоуменно). Может быть, они просто не вернулись с войны – те, кто думал, как я?… (Закрыл руками лицо.)
Лика. Мы не сверхчеловеки, дружочек.
Марат (страстно). Кто тебе это сказал?!… Люди здорово задолжали провидению за то, что оно позволило им жить на земле! А ну, подумай, сколько народу померло из того расчета, чтобы мы остались в живых? Вспомни сорок второй, блокадную зиму, все страдания. Сотни тысяч умерли за то, чтобы мы были необыкновенны, одержимы, счастливы. А мы – я, ты, Леонидик?… Вспомни, какой ты была, что обещала. А где оно – где обещанное? (Тихо.) Ну… Что молчишь?
Лика (очень вдруг просто). Мне страшно.
Марат (подошел к ней, нежно погладил ее волосы.) Наконец-то.
Нет-нет, все будет хорошо... Ты только не бойся, не бойся быть счастливым... Не бойся, мой бедный Марат!..
Тот, кто имеет немного, даже малость боится потерять.
Конечно, страшно, что же я, дура? Когда стреляют – не так: все-таки жизнь какая-то… А вот когда вдруг тишина… тогда страшно.
Лика. Через две недели, может быть, шестнадцать исполнится.Марат. Почему – может быть?Лика. Все может быть.
Ты пьян победой больше, чем полагается, детка. Бойся похмелья… Знаешь, что опаснее всего для победителя? Унаследовать пороки побежденного.
В праздники синяк – явление законное.
Настоящий поэт, дитя мое, должен экспериментировать. Идти на риск!… Втягивать в это неподготовленного читателя – глупо!
Мысль, что все хорошее хорошо, а все плохое плохо, сама по себе недурна. Но от повторений как-то приедается.
Марат. Ты устал жить?Леонидик (неожиданно). Устал.Марат. А почему?Леонидик. Эх, милочка, человек всего больше устает, когда стоит на одном месте.
"Тебя потерял - всё потерял. И наступила тишина."