Когда человек стирает карандашную пометку, он должен позаботиться, чтобы слова нельзя было прочесть.
Нет, человеческий мозг устроен иначе. Мы сами творцы своего безумия.
"Не дай человеку употребить силу во зло!" - прочел он, и слова этой молитвы прозвучали в его ушах, как музыка. Ибо во всем мире, за стенами этой комнаты, человек воистину употреблял свою силу во зло, он и сам употребил свою силу во зло. Этим занимались не только дурные люди. Отвага разрушала соборы, стойкость обрекала на голод города, жалость убивала ... Наши добродетели часто хватают нас за горло и предают.
Подростки не чувствуют жалости. Это страсть зрелых людей.
Убивают не только из ненависти; можно убить и потому, что любишь...
- Убийца в этом смысле похож на вельможу. Благодаря своему положению он за все платит больше. Сколько ни пытайся сохранить инкогнито, правда всегда выйдет наружу.
Жалость - ужасная вещь! Люди сетуют на любовную страсть. Но самая убийственная страсть - это жалость.
Иногда тебе труднее устроить скандал, чем умереть.
Нельзя уважать человека, который не смеет открыто высказывать свои взгляды.
Разве не лучше делить с теми, кого любишь, даже их ошибки, ненавидеть вместе с ними, если это необходимо, а когда наступит конец всему- разделить с ними и вечную кару за грехи? Разве это не лучше, чем спастись в одиночку?
Самое страшное – неуверенность.
А почему нельзя искать оправдание для врага? Это же не значит, что ты должен перестать с ним драться и охотно подставлять другую щеку.
Нельзя любить человечество. Можно любить людей.
Счастье всегда должно измеряться пережитыми несчастьями.
Но ради людей, которых ты любишь, и вместе с людьми, которых любишь, можно пойти на вечные муки.
Мы сами творцы своего безумия.
Никакие книги не доставляют нам того удовольствия, как те, что нам читали в детстве, ибо там была обещана простая и ясная жизнь. В книгах же, которые читаешь потом, все сложно и противоречиво, в соответствии с нашим жизненным опытом, и мы уже не умеем отличить злодея от героя, а мир превращается в маленький, тесный закоулок.
Богатый владелец подпольного абортария называется гинекологом, а богатый вор - директором банка.
Нельзя же прожить жизнь, никому не доверяя, запереть себя в худшую из тюрем, какая может быть, - в самого себя.
Можно отсутствовать год, но, когда ты вернешься домой и за тобой захлопнется дверь, тебе покажется, будто ты и не уходил. А можно вернуться через несколько часов, но все в твоей жизни до того изменилось, что ты почувствуешь себя чужим.