"Мадрапур" - один из самых увлекательных романов Робера Мерля. Уже с первых страниц книги читатель заинтригован загадочностью происходящих событий. С каждым новым поворотом сюжет напряжение нарастает и каждое открытие - это новая загадка. Во время авиарейса из Парижа в таинственное государство Мадрапур, расположенное, по слухам, где-то в Индии, обнаруживается, что самолет движется в неизвестном направлении, ведомый некой мистической силой. Описание взаимоотношений между пассажирами, волей случая...
Я догадываюсь, что диалог с Караманом может быть только монологом Карамана.
- Вы уже дважды употребили слово "ужас", - говорит снова Робби. - Какая, по-вашему, разница между ужасом и страхом?
- Огромная, - говорит Мюрзек. - Против страха можно бороться, ужас вас полностью себе подчиняет.
Предчувствие небытия - вот что страшнее всего.
У меня такое представление - вероятно, ложное, из-за этого мне частенько приходится испытывать разочарование, - что женщина, оттого что её тело не имеет углов и оттого что у неё нежное лицо, должна быть доброй по-матерински ласковой. Когда, даже при самом поверхностном с ней контакте, она таковой не оказывается, я тотчас объявляю её еретичкой, изменившей своему женскому предназначению, и начинаю относится к ней с неприязнью.
- Скажите откровенно, вы меня любите?
Зелёные глаза снова темнеют, и она отвечает серьёзно и смело, как будто заранее обдумала этот ответ:
– Мне кажется, что люблю.
– Когда вы будете уверены в этом?
– Когда мы расстанемся.
"Чем странное воспоминание отличается от сна? Решить его я не могу, поскольку некоторые сны благодаря своей связности, яркости, внутренней логичности, богатству деталей создают впечатление полной реальности, которое не исчезает даже после того, как человек проснулся. И наоборот, разве в горькие минуты одиночества и неудач у вас не возникает чувство, что воспоминания, одолевающие вас,– например, о «большой любви», которую вы долгие месяцы и, может быть, годы полагали взаимной,– что вам это привиделось скорее во сне, чем случилось на самом деле?"
Странно, что половина нашей жизни состоит из сна, а в остающейся половине еще одна половина - это забвение прошлого или ослепление касательно будущего.
«- Скажите откровенно, вы меня любите?
[...]
- Мне кажется, что люблю.
- Когда вы будете уверены в этом?
- Когда мы расстанемся.»
...на свете есть люди, которые считают, что сама наша жизнь - не что иное, как колоссальная мистификация: мы рождаемся, плодим себе подобных и умираем, разве во всём этом есть какой-либо смысл?
Как вы можете жить, притворяясь, будто вам невдомек, чем неизбежно закончится ваша жизнь?
"Что ж, держитесь за эту иллюзию, если она хоть немного уменьшает вашу тревогу. И главное, если вы любите жизнь, если, в отличие от меня, не считаете, что она неприемлема, не тратьте её редкие мгновения на бесконечные дрязги. Не забывайте одного: сколь долгим ни казалось бы вам ваше существование, вечной остаётся только ваша смерть".
"В те двадцать четыре часа, которые мне были отпущены и которые теперь близятся к своему концу, мне ещё можно вместить столько десятилетий, сколько я сумею и успею за это время прожить. Часы, дни, пятилетия – какая, в сущности, разница по сравнению с миллионами лет, когда нас здесь больше не будет! Одного за другим всех нас высадят из самолёта, всех".
Место, где было бы нам хорошо, быть может, и существует. Но всё же, этому вопреки, мы пребываем здесь.
Ах, мораль, мораль! Как ее следует остерегаться! Мораль - это лучший способ, придуманный для того, чтобы ничего не пытаться понять в человеческой натуре.
В обычное время колесо времени не довольствуется тем, что оно вращается и увлекает вас в свой круговорот. Оно ко всему еще зубчатое, и вас одна за другой беспрерывно цепляют заботы. Ты не живешь. Без передышки ты крутишься все в тех же неизбывных страхах, все в тех же неизбывных наваждениях. Всю жизнь, за исключением ранней молодости, над чудовищным грузом настоящего висит грядущее, хватает его и топит в своем водовороте.
« Оттого, что вы избегаете думать о смерти, смерть не перестает думать о вас».
Мораль — это лучший способ, придуманный для того, чтобы ничего не пытаться понять в человеческой натуре.
Не знаю почему, но лучшим мгновениям жизни неизбежно приходит конец, и чаще всего по нашей собственной воле, как будто мы сами себе враги.
Никогда невозможно до конца понять существо, которое любишь. Не то чтобы он было для тебя более непроницаемо, чем другие. Просто о нем тебе хочется знать больше, чем о других.
Сомневаться – не означает, как я раньше считал, пребывать в неуверенности; это – попеременно ощущать в себе две противоположные друг другу уверенности.