Средь белоснежных холмов на свет появилась прекрасная девочка – единственная дочь короля из расы Созидающих. Из-под кисти на полотнах оживали моря и океаны, собирались тучи и лил затяжной дождь, а радуга сияла так ярко, что затмевала все вокруг. В один миг исчезло счастье, королевство подверглось нападению, король убит, а Ева оказалась в клетке, словно дикое животное. Ее рацион состоял из сырого мяса, но жизнь держалась только на жажде мести главному мучителю. Сможет любовь Линтара изменить...
- Отправляйтесь в замок и найдите моего брата, – приказала я. – И Арвиэля. Приведи их сюда. Я заставлю меня выслушать!
Хлоя дыхнула огнем, демонстрируя доводы для убеждения. А я вздохнула.
– Мой братец такой твердолобый, что вряд ли это подействует, – мрачно предрекла я. – А Арвиэль еще хуже.
«Так, может, сразу спалить? – предложила драконица. – Ты заманишь, а я пока в засаде подожду. А когда подойдут, дыхну. Очень действенно, я так горных гаярн ловлю на ужин. И мясо получается сочное, если не сильно обжигать…»
«Мы не хотим войны, – вздохнул Ориан. – Но мы не знаем, как остановить ее. Слишком много злости и ненависти, гремучая смесь, которая кипит и отравляет земли. Мы чувствуем ее и боимся. Она убивает души. И изменить это может лишь чудо…»
Ничего, что я не стану поздравлять тебя с помолвкой, Ева? Мне не понравился твой выбор жениха.
– Да что ты! – я обернулась гневно. – Почему, интересно? Арвиэль добивается меня пять лет, он заботливый…
– Он чуть не убил тебя.
– …терпеливый…
– Замороженный самодовольный хлыщ.
– …красивый…
– У тебя дурной вкус.
Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все последствия своего поступка.
Но Ева хотела летающие статуи, значит, они полетят, чего бы мне это не стоило!
«Но это невозможно! – снова воскликнула я. – Для тебя – да. Потому что ты слишком часто произносишь слово «невозможно»...»
«Счастье? Какое пресное и невыразительное слово. Скучное. То же самое, что назвать огонь – горячим… Я счастлив…»
«- Я верю в то, что истинно! - Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, - не глядя на меня произнес он. - И от того, кто слушает.»
-Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все, что может произойти из-за сделанного шага.
— Линтар, ты без одежды, — я залилась краской, пытаясь не смотреть на его черные рисунки и… просто не смотреть. — Я не стеснительный, — насмешливо усмехнулся он.
– Вот всегда подозревала, что я не умею врать. Очень вредное качество для особы королевской крови…
У меня судьба такая, всех злить…
«Я сделаю все, чтобы избежать… лишних жертв. – Великий Творец… Ты хоть понимаешь, как ужасно то, что ты говоришь? Какая жертва для тебя лишняя, а какая нет?»
Даже самая смелая мечта обязательно станет реальностью.
– Любовь, Ева. Она ведь разная бывает… Только счастливая делает души красивыми, а поступки – благородными, а такая, как у меня, – уродует. Прости, тебе неприятно это слышать, я знаю.
Что я чувствую к нему?Это невозможно рассказать.И потому я его рисую.
Я поцеловал ее, надеясь, что это не выглядело тем, чем было на самом деле. Желанием заткнуть Светлейшей рот.
— Твоя нога в этих сапогах может поскользнуться, и ты умрешь, разбившись на скалах, — обрадовал старик, а я выпустила обувь из рук. — Но так как ответственность за выбор взяла не ты, тебе ничего не грозит. Но поскользнуться и умереть ты все равно можешь!
«Трусы, которые не хотели сражаться за свободу арманцев, вели бой за власть!»
- Говорят, драконы любят один раз и на всю жизнь, - тихо сказал Линтар. - и умирают без своей пары...
Я выяснил, что воевать все-таки легче, чем пытаться понять женщину… Мужчины предпочитают войну.
«Для своего народа я стану освободителем, – тихо и равнодушно произнес он. – Я дам им будущее. Надежду. Жизнь. Так какая разница, кем я буду для остальных рас?»
— Ты веришь тому, что тебе сказали, дикарка, — в его голосе скользнули серые нити усталости. — Я верю в то, что истинно! — Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, — не глядя на меня произнес он. — И от того, кто слушает.
— Хотел спросить… Чего ты хочешь, Ева? Ты сама? А еще… — он запнулся, разозлился, огненные рисунки потемнели до черноты. — А еще... хочешь ли ты быть со мной. И стать… моей женой. Когда-нибудь… Может быть. Я подожду, если тебе нужно время. Потому что без тебя не могу. Жить не могу. Совсем. Но если ты… если прогонишь, уйду. Навсегда.
Я молчала. Не от того, что мне нечего было сказать, а просто, кажется, онемела от тех чувств, что бурлили во мне. Линтар сглотнул, качнулся ко мне, словно хотел схватить, но не стал и снова замер, всматриваясь в глаза. И смотрел при этом так растерянно, что мне захотелось одновременно и плакать и смеяться. Все же, растерянность и этот просительный тон не так вязались с огненным арманцем…
— Ева, скажи хоть что-нибудь!
— Я никогда не видела летающих статуй, — пискнула я. Линтар склонил голову, рассматривая меня.
— Так что ты мне ответишь, дикарка? — его шепот светился солнечным лучом и мягко обнимал лунным светом. Я чуть шевельнулась, совсем забыв про свой альбом, и он вывалился из-под моего локтя. Ойкнув, я присела одновременно с арманцем и замерла, чувствуя, как лицо заливает краска. Потому что мои рисунки разлетелись по каменной брусчатке, и с десятков листов смотрело одно лицо. А оригинал застыл, рассматривая свои многочисленные портреты.
Очень медленно Линтар поднял на меня взгляд и потянул к себе. Его губы застыли около моих губ.
— Это значит «да»? — шепнул он.
— Да…
«Что же делает вас людьми, Ева? – тихо спросил он. – И отличает от нас? – Люди не убивают, словно звери. – Серьезно? – он снова усмехнулся. – Боюсь, ты плохо знаешь людей…»