Мы снимаем фильмы о случаях, каких приходится один на миллион. Мы выбираем странности. Если бы все было так, как происходит сплошь и рядом, в этом разобрались бы другие врачи. Хаус не потребовался бы. Мы выбираем обычные болезни, которые проявляются необычным образом.
Из интервью с художником-постановщиком Джереми Касселсом:
— Я знал людей, которые работали в этом бизнесе, и они говорили: «Не можем поверить, что вы поехали в Нью-Джерси, чтобы снять всё это!». А я отвечал: «Никуда мы не ездили. Всё построили здесь, в павильоне звукозаписи».
Из интервью с Питером Джейкобсоном о его персонаже, Таубе:
—А что вы можете сказать о его одежде?
— Классная! Сегодня у него коричневый костюм. Он всегда носит белые рубашки с галстуками.
— А что он носит дома?
— То же самое. Он спит в рубашке с галстуком. Только перед сном закатывает рукава…
Из интервью с Оливией Уайлд (Тринадцатая):
— Вы все очень убедительно играете врачей…
— Чаще всего нас спрашивают: «Как вы всё это запоминаете?»… Я часто сталкиваюсь с этим в нью-йоркском метро. Люди спрашивают, действительно ли мы разбираемся в медицине. …У меня произошло забавное происшествие с Хью Лори. Я говорила с ним об одной болезни и спросила, можно ли вылечить её этим лекарством. Он задумчиво посмотрел на меня и ответил: «Знаете, я ведь не врач…». О боже! Простите! Я же это знаю!
Уилсон — это Ватсон для Холмса-Хауса. Мне всегда казалось, что весь сериал — это наблюдения Уилсона за своим другом.
(Хью Лори)