Действие романа происходит в XVIII веке, в эпоху царствования дочери Петра I Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота.
Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий,
вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
По роману был снят многосерийный телевизионный фильм.
-- О, женщины, крапивное племя! — шептал Александр, чуть не плача. — Вот так и гибнет из-за вас мужская дружба!
Жители Афин говорили, что честь у гражданина может отнять только государство.
-- Честь — это твое достоинство, как ты сам его понимаешь. И если ты видишь неуважение достоинства твоей личности, — голос Никиты зазвенел, — то это надобно пресечь! Потому что… жизнь наша принадлежит отечеству, но честь — никому.
Русские оттого много пьют, что очень благочестивы. Пост возбраняет вам есть питательную пищу, и вы едите одни грибы. А грибы тяжелы и неудобоваримы. В России пьют водку, как могучее желудочное средство.
Любовь — надежная валюта в политической интриге, влюбленные глуповаты и нерасчетливы.
- Куда, Гаврила Ефимович?
- В парк, за дурманом.
- Я с вами, - с готовностью согласился гайдук.
- Дурман надо собирать в полнолуние и непременно в одиночестве. А то лекарство силы иметь не будет.
Гайдук попробовал было что-то объяснить, тыча пальцем в Алексея, но Гаврила повысил голос:
- Я буду в одиночестве, и он будет в одиночестве. Понял? И чтоб тихо! Хабэас тиби, понял?
- Эта российская беспорядочность... - проворчал Саша. - За побег по закону нас должны смертию казнить, за опоздание - определить в каторжные работы. А про нас просто забыли.
- Простим это России, - усмехнулся Никита. - Пусть это будет самым большим ее недостатком!
- Вчера ночью, когда вы, извиняйте, лыка не вязали, я какие-то старые бумаги подобрал и в книгах спрятал.
- Спасибо, Гаврила. - Никита выразительно посмотрел на друзей. "Конспираторы липовые, идиоты", - говорил этот взгляд.
- Вот, вот, подла и глупа любовь!
- Это когда тебя не любят, - согласился Никита.
- Нет, когда любят. - Алексей насупился.
- Omnia vincit amor! - пылко воскликнул Никита.
- Ради бога, не надо латыни. Давай лучше щей.
Был человек, и не стало человека — значит, либо умер, либо арестован.
Веру нельзя поменять. На то она и ВЕРА.
- Похоже, что Алеша сбежал.
- Час от часу не легче. Куда?
- Наверное, в Кронштадт, хотя, помнится, он говорил, что ему туда не нужно. - Саша виновато посмотрел на друга. - Это я во всем виноват. Мы уговорились бежать вдвоем...
- И оба в Кронштадт, в который вам не надо? Почему меня с собой не позвали? Может, мне тоже не надо в Кронштадт!
Кто в России более всех повинен в пытках да казнях? Рабский дух - вот кто. Он-то и рождает шпионов и доносчиков всех мастей. А чем больше шпионов и доносчиков, тем крепче рабский дух.
— Гаврила, друг, — услышал он. — Нет ли у тебя чего-нибудь от печали?? Чего-нибудь с незрелыми померанцами или с незначительным количеством арака, чтобы отпустила тоска? Худо мне…
Любви, огня и кашля от людей не спрячешь.
Надо уметь ждать. Древние говорили, что это самое трудное дело на свете.
Недаром в школе говорили: " Козла бойся спереди, коня сзади, а тихого Алешу Корсака со всех сторон".
Ничто так не жаждет справедливости, как неиспорченное демократией русское сердце!
В России легче было построить флот, чем привить понимание в необходимости этого флота.
- Вы, русские, очень обидчивы. Я заметил, что сами себя вы ругаете, как ни одна нация в мире, а стоит открыть рот немцу или французу, как вы сразу лезете в драку.
-- Все немцы эти -- кто Бергер, кто Берглер. И все пакостники. Какой уважающий себя немец поедет в Россию? У него и дома дел полно.
-- Я знал в Москве одного немца -- он производил очень хорошее впечатление, --виновато сказал Александр.
-- Да? Впрочем, я тоже знал двух. Отличные парни! Один, правда, был французом, а второй -- скорее всего эфиопец...
Россия тем хороша, что у нас ничего нельзя, но всё можно....
- Слушай, друг, а лошади хорошо плавают? - крикнул вслед Саша.
- Лошади все делают хорошо, они не люди, - отозвался тот.