Если ты юная ведьма, но дар твой с изъяном, родня со странностями, неприятности следуют по пятам, да еще и характер мстительный,— все твои дороги ведут в магическую Академию Разрушения и Созидания. Если ты талантливая стихийница, но жизнь твоя перевернулась с ног на голову, разбив все надежды и мечты,— тебе тоже будут рады в АРиС! В этом учебном заведении вас обеспечат бесшабашной группой, харизматичным куратором и увлекательными занятиями, каждое из которых — отдельное приключение. А еще тут...
— Будем бить! Но не сильно. — Рик заинтересованно взглянул на меня, и я заявила, гордо вскинув подбородок: — Шкурку жалко.
— Так, может, шкурку — на шубку, а, Эль? — предложила подошедшая к нам бабушка. — Зимы в наших краях холодные.
— А не рано ли вы, мм… ведьмы, шкуру неубитого барса делите? — вклинилась в наш диалог собственно «шкура».
— Молчи, шуба, — огрызнулась я. — Не провоцируй мою бабушку.
— В обязанности будущей жены входит уход за мужем. Помыть ты меня помыла, теперь должна вытереть и обогреть.
— Костерок развести? — хищно усмехнулась я, потирая ладони, будто и правда собиралась прибегнуть к заклинанию огня.
- Ого！- Рик округлил глаза в комическом ужасе.- После визита Силарина девки обычно добрые и уставшие, а ты ...
- Злая и энергичная, - рявкнула я.
-Кто здесь? - спросила шёпотом, пытаясь лучше разглядеть сидящую на корточках фигуру, застывшую у чердачного люка.
-А это зависит от того, сколько ты уже выпила, - ехидно ответила...кхм... ответил силуэт.
— Скажешь сейчас «Дяденька, отпустите!», и я запру тебя в лазарете на месяц, — без тени улыбки пообещал блондин. Затем взял с подноса чистый стакан, налил туда воды, уронил в нее несколько черных капель из миниатюрного флакона и, протянув потемневшую жидкость мне, велел выпить.
— А это…? — с сомнением покосилась я на лишенную запаха жидкость.
— Приворотное зелье, — съязвил лекарь и, видя, как вытягивается мое лицо, скрипнув зубами, проговорил: — Успокоительное! Пей.
— Точно не приворотное? — на всякий случай переспросила я.
— По — твоему, мне для подобных целей нужно зелье? — криво усмехнулся он, окончательно перейдя на «ты».
— Мы нашли тебя, беги.
Слышишь наши ты шаги, —
раздалось за спиной. И, испуганно оглянувшись, я увидела вываливающихся из портала преследовательниц.
Раз, два, три, четыре, пять…
Начинаем убивать,
— напевала мавка, покачиваясь из стороны в сторону, словно пританцовывая. Видать, ее тоже кто‑то подсадил на песнетерапию. Причем без возможности слезть с этой «иглы», потому что говорить девчонка, похоже, разучилась вовсе.
— Пой! — командным голосом рявкнул старичок, и я, подпрыгнув на скамье и выронив очередной бумажный платочек, заголосила с перепуга:
— Мертвяки круго-о-ом… ик! Кладбище дрожит. В склепе за угло-о-ом… ик! Некромант лежит…
— Хватит! — оборвал седовласый слушатель, а я, в последний раз икнув, заткнулась.
— Говорила же, ч-что слуха не-э-эту! — Слезы полились с новой силой, и провальное выступление тому лишь поспособствовало.
— Ну? И где тут труп?
«Труп», услышав эти слова, распахнул черные как ночь глаза и зло выдал:
— Сейчас как встану, и будут тут трупы!
Достойные противники на улице не валяются. Таких надо любить, беречь и провоцировать, чтобы не расслаблялись
Мы имеем свойство ценить то, что нам тяжело достается.