Первые шаги освоения Марса... Первый контакт с внеземной цивилизацией...
Рассказы-хроники, составляющие роман, наполненные авторскими размышлениями по характерным вопросам существования человечества. За конкретными сюжетными ситуациями встают общие явления цивилизации землян, их тревоги и надежды перед лицом завтрашнего дня
Ненавижу это чувство правоты, когда в глубине души я не уверен, что прав. Кто мы, если разобраться? Большинство?… Чем не ответ: ведь большинство всегда непогрешимо, разве нет? Всегда — и не может даже на миг ошибиться, разве не так? Что представляет собой большинство и кто в него входит? О чем они думают, и почему они стали именно такими, и неужели они никогда не переменяться, и еще — какого черта меня занесло в это Треклятое большинство? Мне не по себе. В чем тут причина: клаустрофобия, боязнь толпы, или просто здравый смысл?
Не каждый день человеку предоставляется вторая попытка.
Костер - живой румяный товарищ, который шутливо кусает тебе пальцы, а в прохладные ночи, теплый, дремлет рядом, щуря сонные розовые глаза ...
Бывают такие дни, когда слышишь приближение грозы, а кругом напряженная тишина, и вдруг едва ощутимо меняется давление — это дыхание непогоды, летящей над планетой, ее тень, порыв, марево. Воздух давит на уши, и ты натянут как струна в ожидании надвигающейся бури. Тебя охватывает дрожь. Небо в пятнах, небо цветное, тучи сгущаются, горы отливают металлом. Цветы в клетках тихонько вздыхают, предупреждая. Волосы чуть шевелятся на голове. Где-то в доме поют часы: «Время, время, время, время…» Тихо так, нежно, будто капающая на бархат вода.
И вдруг — гроза! Электрическая вспышка, и сверху непроницаемым заслоном рушатся всепоглощающие волны черного прибоя и громовой черноты.
Так было и теперь. Близилась буря, хотя небо было ясным. Назревала молния, хотя не было туч.
Разве старое не знает всегда о появлении нового?
— Женевьева.
— Да?
— Женевьева, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Да?
— Хочу тебе сказать..
— Ну?
— До свидания!
"Если действительность недоступна, чем плоха тогда мечта?"
Мы просто дети в коротких штанишках, шумные и непоседливые дети, которые носятся со своими ракетными и атомными игрушками.
-На улице ничего кроме пыли! - сказал Том.
-Улицы чистые!
-Каналы давно высохли, они пусты.
-Каналы полны лавандового вина!
-Город мертв!
-Город жив! – возразил марсианин, смеясь еще громче.
Здесь такой же мир, и нам предоставлена вторая попытка. Почему? Об этом нам никто не сказал. Но ведь и на Земле никто не объяснил нам, почему мы там очутились. На той Земле. С которой прилетели вы. И откуда нам знать, что до нее не было еще одной?
—Илл! — тихо позвала она. — Ты никогда не задумывался… ну… есть ли люди на третьей планете?
— На третьей планете жизнь невозможна, — терпеливо разъяснил супруг. — Наши ученые установили, что в тамошней атмосфере слишком много кислорода.
О реализм! Ох, уж этот реализм! Чтоб его!...
А теперь - выше голову! Пойдём играть в веселье.
Великое дело – способность удивляться.