Американский астронавт Скотт Келли совершил четыре полета в космос, дважды был членом многодневной американской миссии на Международной космической станции и провел на орбите в общей сложности более 500 суток. О его необычайном опыте много писали в прессе, а теперь есть возможность узнать подробности от него самого. Искренний рассказ о себе, своем детстве, взрослении рисует точный психологический портрет человека, выбирающего путь астронавта, помогает увидеть бесстрашных героев с необычного...
Я научился ценить в этой работе то, что она заставляет меня делать не какое-то одно сложное дело, а множество сложных дел.
Я знал, что этот год станет проверкой скорее моей психологической, чем физической выносливости, и считаю, что готов, как никто. Я уже участвовал в долгосрочных полетах и понимаю, как важно распределять силы день за днем и неделя за неделей, что означает в том числе и выбирать причины для огорчения. Но эта ситуация невероятно меня угнетает. Я отправляюсь в свою каюту, чтобы побыть несколько минут в одиночестве и перебеситься.
Резкий рывок, парашют подхватывает нас, капсулу бешено болтает и швыряет. Я слышал, как эти ощущения сравнивают с крушением поезда с последующей автокатастрофой и завершающим падением с велосипеда. Я бы описал собственный опыт как подобие спуска по Ниагарскому водопаду в бочке, охваченной пламенем.
I've learned that Russian has a more complex vocabulary for cursing than English does, and also a more complex vocabulary for friendship.
За день до предполагаемого полета, проверяя в кабине системы самолета, я нажал кнопку управления триммером на ручке управления и обнаружил, что средство механизации крыла смещается не в ту сторону. Мы с главным инженером по летным испытаниям Полом Конильяро пришли в ужас. На следующий день мне эту штуковину в небо поднимать, а программное обеспечение управления полетом ни на что не годится. Пол до сих пор помнит мои первые слова подрядчику, отвечающему за новую систему: «Выразить не могу, насколько меня это беспокоит».
Если бы НАСА учило астронавта отправлять посылку, то взяло бы коробку, положило туда что-нибудь, показало дорогу на почту и отправило его выполнять задание. Русские начали бы в лесу с обсуждения пород деревьев, древесина которых идет на коробки для почтовых отправлений, чтобы затем перейти к изложению подробнейшей истории изготовления коробок. Рано или поздно вы доберетесь до нужной информации о том, как отправить посылку, если только еще не заснули.
В его четвертом полете в 2008 г. «Союз» с Юрием оказался так далеко от предполагаемого места приземления, что казахи-пастухи, наткнувшиеся на его дымящийся космический корабль, не имели представления, что это такое. Когда Юрий и остальные члены экипажа — две женщины, Пегги Уитсон и Ли Со Ён, — выбрались из капсулы, казахи приняли его за инопланетное божество, прилетевшее с неба с собственным гаремом. Если бы не прибытие поискового отряда, думаю, пастухи объявили бы его своим вождем.
Я вспоминаю услышанную однажды мудрость, которую приписывают "морским котикам": "Медленно значит эффективно. Эффективно значит быстро. Медленно значит быстро".
Психолог, на вид упитанная версия Зигмунда Фрейда, объяснил смысл теста: я должен по внутреннему ощущению отсекать различные интервалы времени - останавливать секундомер, не глядя на него, когда мне покажется, что прошло 10 секунд, затем 30 секунд, затем одна минута. Я взял у него секундомер и положил его рядом с собой для первого испытания. Скоро я понял, что со своего места вижу часы врача, в том числе секундную стрелку, и идеально определил все интервалы "по внутреннему ощущению". Психолог был потрясен и рассыпался в похвалах моему чувству времени. Когда тест окончился, я больше не мог видеть его часы и задумался, не было ли это на самом деле проверкой моей честности или, возможно, умения адаптироваться. Я решил не волноваться по этому поводу. По-моему, умение использовать любое доступное средство для достижения наилучших результатов ничуть не менее важно, чем слепое следование правилам. Я не оправдываю мошенничество, но важно быть изобретательным при решении проблем. Теперь, познакомившись с русской культурой, я считаю свой подход правильным.
Я плыву в российский сегмент и вижу, что космонавты не задраили люки. Они считают это пустой тратой времени и небезосновательно. Наиболее вероятны два сценария: старый спутник пролетит мимо (и зачем тогда было закрывать крышки люков?) или столкнется с нами лоб в лоб, но в этом случае станция мгновенно испарится, независимо от того, были люки в этот момент открыты или закрыты. Чрезвычайно маловероятно, чтобы один модуль был уничтожен, а другие пережили удар, но просто на всякий случай Центр управления заставил меня потратить больше двух часов на подготовку к этой ничтожной вероятности. Русский подход состоит в том, чтобы сказать «да пошло оно…» и посвятить, возможно, последние 20 минут жизни ланчу. Я присоединяюсь к остальным членам экипажа как раз вовремя, чтобы разделить с ними баночку «Закуски аппетитной».