Мир рухнул. Я потеряла любовь и доброе имя. Все, что у меня было… Что же мне остается? Я потребовала правосудия императора. Я имею право на него, ведь мои родители погибли за империю. Меня пытаются убить, а помощь приходит от ректора нашей академии, которого я считала бесчувственной статуей. Почему же я раньше не замечала, как его глаза полыхают синим пламенем, когда он видит меня? В детстве мы с бабушкой гадали на закатах. Кровавый — к беде, рыжий… Как дождаться рыжего заката, что — по поверьям...
Я кивнула. Тирд путался в собственных словах. Еще недавно он говорил о том, что не сможет меня убить. Значит, ситуация изменилась? Генри – сумасшедший. Да, он сошел с ума от горя. Возможно, в чем-то он прав. Но сейчас это уже не важно. Он – зло. Сила, жаждущая кровью залить свою боль…
– Студенты… – вздохнула принцесса Тигверд. – Вы знаете, если посмотреть на историю – неважно даже какого мира, то мы увидим интересную закономерность. Если в государстве начинаются мятежи, волнения, противостояние с правительством – студенты всегда поддерживают мятежников, недовольных и смутьянов.
– Странно…
– Может быть. Но это факт. Молодые люди не довольны тем, что происходит в стране – не важно, какая это страна, какой строй. Именно они будут издавать листовки, возмущаться и вести пропаганду – чаще всего, выгодную врагу.
– И как вы на это реагировали?
– Мы с Бартоном были счастливы. Друзей радовали, недоброжелателей – злили, – улыбнулась она.
– Какая разница, что скажут люди, если ты будешь неприлично счастлива?
Солнечный зайчик
Пришел сказать солнышку
Доброе утро.
Кицунэ Миято
От сладких мыслей меня отвлекли комары – обрадовались тому факту, что кто-то решил навестить их в такой глуши.
Он посмотрел на меня с негодованием, но я продолжила:
– Вам змеи расскажут о том, что происходит в лесу? Вы их эмоции почувствуете?
– У змей? – изумился он.
– Именно.
– Не можешь остановить безобразие – возглавь его, – произнес начальник любимую фразу. – Целители – хуже студентов. Особенно одна. Рыжеволосая.
– Замок Олден? – с надеждой спросил милорд Швангау.
– Да были вы уже там. Несносный характер вам это не исправило, – махнул рукой повелитель. – К тому же – уже июль. Через месяц вам на работу выходить. В Университет. Вот посажу я вас в замок на казенные харчи – а кто будет следить за ремонтом в августе и строить студентов с сентября? Я что ли?
– А если в отставку?
– Я решаю, как вас наказать, а не наградить! – рыкнул император. – Не дерзите!
Генри… Когда должна быть наша свадьба? Сегодня? Да, сегодня. Как же я… Забыла. Совсем забыла! Но…как? Я …Неужели я такая ветреная? Не умею любить? Я ведь должна страдать. Хотя нет. Почему? Ведь он предал. Предал меня! Предал, вот я его и возненавидела. В ту же секунду. Так бывает.
Я только грустно улыбнулась своему отражению в зеркале. Рыжеволосая девушка в богатом наряде, подчеркивающем все достоинства худощавой фигуры – надо же – даже грудь нашли – выглядела…симпатично. Только зеленые глаза… грустили. Бабушке бы точно понравилось – она всегда ворчала на меня за то, что я мало уделяю внимания своей внешности.
– Девочка должна быть де-воч-кой, – отчитывала она меня за синяки и ссадины, щедро смазывая их заживляющей мазью.
– Генри… – прижалась к любимому плечу.
– Госпожа Агриппа, – раздался над головой холодный голос. – Вы должны понимать, что в связи со сложившимися обстоятельствами, я не имею возможности сохранять данные вам ранее обязательства.
– Что? – медленно подняла голову, чувствуя, как от меня осторожно, но настойчиво отстраняются.
– Женщина, которая за моей спиной затеяла любовную интрижку с мальчишкой-студентом, не может быть моей женой, – отрезал жених.
Мужчина протянул мне платок. И приказал:
– Спину ровно. Решили сражаться за свою честь и достоинство – боритесь до конца.
Никогда не видела, как смеётся ректор. Искренне, запрокинув голову назад, как… Как будто он студент. Старшекурсник. Позади сессия, впереди – вся жизнь. И синие-синие искорки в глазах…
Вам в столичном университете очень… сложно. В военной академии все проще, на мой взгляд. Все ходят стройными рядами. От заката до забора.
Не знаю, были ли свадьбы оригинальнее – но мы явно постарались, чтобы наша запомнилась всем. Гостей подняли с постелей. Целителям о предстоящем бракосочетании герцога Морана объявили на той же волне, на которой объявляют об эпидемиях и прочих чрезвычайных ситуациях. Цветов было море! Хозяева цветочных магазинов очень испугались, когда их вытащили под утро из постелей императорские розыскники. И очень обрадовались, узнав, что от них понадобятся лишь цветы. На радостях, видимо, отдали все, что оказалось в магазинах.
- Бывают дни, – шепнул он мне, – когда кажется, что все рухнуло. Но надо помнить – и это тоже пройдет. Придет время – начнется что-то новое
Аристократы. Ведь по отдельности – вполне нормальные люди. Со своими достоинствами и недостатками. Но как только их больше двух – начинается…
– Рене!
– Что, бабушка?
– Запоминай, милая… Пригодится. Вечер розовый, будто щеки от стыда – к неприятностям. Вспыхнет горизонт кровавым – быть беде.
– А сейчас? Смотри, бабушка!
– Я-то вижу… Ну… Какого цвета?
– Цвета лисьего хвоста!
– Ха-ха-ха-ха… И то верно!
– Это к чему, бабушка?
– К счастью, Рене. К счастью…
... - Вы думаете, мне стоит пойти во дворец ?
- Думаю, у Вас нет выбора.
Приглашение от императора Тигверда - тот же приказ. Только на неприлично дорогой бумаге с золотым образом и вензелем. Вот и вся разница!
- Простите меня, - проговорила я.
- За что?
- Подвела университет. Теперь... будет скандал?
- Будет. И я, всё обдумав, решил сделать его грандиозным.
Я вздрогнула.
- Не можешь контролировать безобразие - возглавь его.
На ногах я устояла – но с трудом. Тихонько ползу в сторону полочек. Где там мое стимулирующее и укрепляющее? Перед тем как позволить себе упасть, надо тридцать раз попасть в вену. А потом – часа через два – еще двадцать. А в обморок хочется уже сейчас…
Но сначала – дело. А потом уже удовольствия.