Все сказки кончаются свадьбой. А мои приключения ею начинаются. Брак по расчету был заключен между мной и главой тайной канцелярии лордом Шэр-Аном. Мы вместе уже два года. Два года ненависти с моей стороны и снисходительного терпения с его. Через год я смогу подать на развод и наконец-то вдохнуть полной грудью! Свобода! Но на пути к вожделенной воле лежит такая мелочь как согласие супруга… Хватит ли мне двенадцати месяцев для того, чтобы создать муженьку невыносимые условия? Или у него...
Чужая одержимость может стать ловушкой.
Не хочу лесного пожара чувств, в котором плавятся даже камни. Ведь тихий огонь семейного очага гораздо лучше. В нем ты не обожжешь руки до костей, по неосторожности. Не рассыпешься пеплом...
Утром, вопреки ожиданиям и народным мудростям просветление меня не настигло. Впрочем, действительно, если оно не явилось за все годы моей жизни, то почему должно было приплестись сейчас?.
– Знаешь, я конечно никогда раньше не признавался женщине в любви, но чисто теоретически, она не должна в это время рыдать, – с улыбкой проговорил Шэр, вытирая соленые капли с моих.
Я никогда не попадалась настолько откровенно, в последние полгода наши отношения находились в состоянии “холодной войны”, без таких вот ярких демонстраций антипатии.
Шэр, разумеется бесился, но предъявить ничего не мог… до сегодняшнего дня.
– Так вот… – немного успокоился муж и, наконец, отпустил угольную ткань. – Позвольте поинтересоваться, моя леди, в честь чего скорбь в данном случае?
Он выразительно качнул головой в сторону портрета и сложил руки на затянутой в белый сюртук груди.
– Скорбь по вашему моральному облику, – спустя несколько секунд нашлась я.
– Там был таракан, – невозмутимо отозвалась я и злорадно добавила: – Отвратительно белый таракан.
И демонстративно посмотрела на зеркало, рядом с которым, отражаясь там во всей своей неземной красе, застыл Шэр-Ан. Золотистые волосы, белая кожа, белый костюм, белые ботинки и белые перчатки.
Та-ра-кан. Белый. И Такой же трудновыводимый.
Полгода бьюсь, создавая драгоценному наилучшие условия в доме в центре столицы и невыносимые в небольшом особнячке в ее предместьях. А не выводится он отсюда！