Евангелина Попович.
«Незваный гость хуже Мамаева», – любят шутить в чародейском приказе. Однако эту роль в уездном городке предстоит исполнить другому надворному советнику. Барышня Попович, перфектный столичный сыскарь, спешит расследовать загадочное самоубийство провинциального пристава. Берегитесь, злодеи!
Огромная благодарность подписчику за предоставленную книгу!
Это у бритов полоумных сыскному да охранному делу учиться надо, у них и царь баба, чего с убогих возьмешь...
- Вы, барышня, через фотографию обретете бессмертие.
– И голодную смерть.
– Да сколько вы там едите.
О покойниках плохо думать нельзя, но кто так предсмертные послания пишет? Вот я, например, список с именами составлю подробный, чтоб после сыскари сразу знали, кого допрашивать.
Он будет звать ее Ева, ну в те самые интимные моменты, о которых джентльмены никому рассказывать не должны, но хвастаются за сигарой в мужском клубе во всеуслышанье.
Гадалка сокрушенно вздохнула.
- Разберись уже, отдели зерна от плевел. Про задания твои сыскарские ничего не скажу, не понимаю, а в мужиках поболе сопливых суфражисток разбираюсь. Семушка твой мужик? Не красней, я риторически спросила. Мужик. Значит, собственник, как все они. Хочешь его успокоить, в любви своей заверь, верность посули.
- Как будто без слов непонятно?
- Тебе понятно, мне понятно, потому что обе бабы, а ему разложи по полочкам, без намеков. Эта порода намеков не понимает.
- Вам, Василий Васильевич, не о верности господам думать надобно, а о том, чтоб на том свете с вас за чужие грехи не спросили.
- Попович, - ахнул шеф, - какая неожиданная жестокость!
- Да ему сто лет в обед, - возразила я холодно. - Апостол Петр уже ключами позвякивает в ожидании.
Общество оно для того и нужно, чтoб власть имущие не зарывались. И вера ещё для этого. И закон.
– Эх, - сказала Квашнина, - эх…
То есть, слов былo гораздо больше, но из приличных остались только эхи.
– Почему ты до сих пор девица? - повторил Семен с нажимом. - Невинная?
– Это у тебя надо спросить!
- Не смущайся, скромница, в теле мужском стыда нет, одна красота.
– Это очень от тела зависит.
Секретарь Γубешкин был юношей скромным до полного растворения в пространстве.