Есть такие мгновения, которые рождают вечность. И эти мгновения способны излечить тело, но разбить сердце. И именно это сделала маленькая фарфоровая саламандра для маленькой неизлечимо больной девочки.
- Любовь, любовь, любовь, - звонким голоском произнесла саламандра. - Увы, я - всего лишь кусок движущегося и говорящего фарфора. Любовь для меня - просто слово. В мире людей его часто рифмуют со словом «кровь». Тоже красиво звучит. Кровь, кровь, кровь.
- Так ты... ты не любишь меня?
- Я не могу любить. Ты же знаешь: я - неживая. Прости.
Кирен вдруг стало очень больно и одиноко.
- Неужели ты совсем ничего не чувствуешь ко мне? - спросила она.
- Чувства? Чувства? - переспросила саламандра. - Чувства - это эмоции, они вспыхивают и гаснут. Можно ли им доверять? Разве тебе мало того, что я всегда рядом с тобой? Разве тебе мало, что я... я...
Саламандра дергала ножками; изо рта ее то и дело выстреливал язычок. Ящерка вертела во все стороны головкой и вращала глазами. Кирен радостно засмеялась.
- Отец, а ведь она совсем живая. Как Ирвассу удалось сотворить такое чудо?
- Он сказал, что наделил саламандру даром двигаться, но не наделил даром жизни. И если саламандра замрет хоть на мгновение, она сразу станет похожей на все остальные фарфоровые фигурки - неподвижной, твердой и холодной.
- Как она здорово бегает, - восхищенно произнесла Кирен.
С той поры саламандра сделалась для нее единственной отрадой.
В ту пору, когда ее прокляли, Кирен еще не успела совершить ни одного дурного поступка, ибо только-только появилась на свет и была невинна, как любой новорожденный младенец. Однако у матери девочки было слабое здоровье, и роды проходили мучительно. Их усугубил страх. Девочку сумели спасти, но мать ее умерла. Отец Кирен так сильно любил свою жену, что когда ему сообщили печальную весть и показали дочку, он громко закричал:
- Это из-за тебя она умерла! Это ты ее погубила! Так будь же ты слаба и беспомощна - пока не лишишься того, кого полюбишь так же сильно, как я любил твою мать!
То было ужасное проклятие.
—... Теперь, когда ты поправилась, твоя жизнь станет другой. Саламандра быстро бы тебе наскучила. Она уже не смогла бы тебя забавлять, как раньше; чего доброго, даже начала бы раздражать тебя своей непрерывной беготней. Но теперь она останется самым дорогим твоим воспоминанием. У тебя остались воспоминания о ней, а у нее остались воспоминания о тебе, которые никогда не померкнут.