Почему бы не сходить замуж, пока мама в отъезде? Как говорится, себя показать, на других посмотреть… Заодно можно опровергнуть сплетни, о том, будто женщины рода Эстерхаун не умеют любить.И пусть план не продуман, а приключения обещают большие неприятности, Софи начинает действовать!Чем это обернется? Браком со скучным, но богатым лекарем, пробуждением страшного дара, множеством проблем для обоих супругов, обнаружением новых родственников и, конечно, любовью.
А замуж нужно идти до конца жизни. Его или моей.
Тут, признаюсь, вспомнила о дядюшке Вельдеяре, хранителе ядов… Первой умирать отчаянно не хотелось.
– Два таких худых человека в одной кровати – не к добру. Будем вечно стукаться костьми и ходить с синяками.
“В молодости нельзя терять время на сожаления. Для этого у нас впереди будет старость”.
Глядишь, две глупые головы вскладчину на одну умную потянут!
— Кажется, у меня отбита печень, – тихо пожаловался Джеймс, переползая к дивану.
— После твоих гулянок там нечего отбивать.
— Твоя мама меня невзлюбила, – пробормотала женушка, падая на разобранную кровать прямо в дорожном платье.
— С чего бы это? – процедил я, стаскивая с нее пыльные туфли. – Ты так старалась им понравиться. Настоящая леди из глубинки. Неограненный алмаз…
Жена все больше ассоциировалась у меня со словом “неприятности”, а легкая жизнь, к которой я привык, уходила, не прощаясь. И все это было по ее вине!
— Кто это? – сделав огромные глаза, спросил супруг. Моя надежда и опора. До самой смерти. И, судя по испугу, отразившемуся на его холеном лице, скоро мы оба отмучимся.
— Волки.
Бабушка, пока была жива, часто уговаривала маму не держать меня за своей спиной. "Безоблачное голубое небо, – говорила она, – радует лишь тех, кто недавно пережил грозу. Для остальных нет ценности в одной и той же пресной картине.”
— Бросаю пить! И точка, – пообещал вслух, закрывая глаза. И тут же добавил тихо: – Но не сразу. Резко бросать нельзя.
— Вам нехорошо, господин Ллойд? Вы побледнели…
Я обернулся. У молодой супруги был взволнованный вид.
— Это меня счастьем накрыло.
Хмель ушел из организма, бросив меня на произвол судьбы.
— Как говорит моя тётка, многоуважаемый массир, в голодный год люди последним куском хлеба друг с другом делились, а уж мужчиной поделиться со страждущей – сам бог велел.
Я отвела глаза, вспоминая, как уснула на последнем занятии в воскресной школе. Стоя. Во время пения хора…
Лучше иной раз мелочь переплатить, чтобы потом всю жизнь не расплачиваться.