Рецензии на книгу «Процесс» Франц Кафка
Нет, я пока не могу говорить о Кафке.
Язык отяжелел, отсох, прилип к гортани, что там ещё...
Я пыталась когда-то читать "Исследования одной собаки", но какой же банальщиной они показались, эти исследования! Ё-моё, почему я тогда взяла не "Процесс"?!
Это даже не литературное произведение, это какой-то определяющий знак.
Потому что о Кафке либо: "ааа, никак, не моё", либо: "аааа, это гениально-гениально-гениально".
Не знаю, как это, и от чего зависит. Может, от характера, или от фазы жизненного цикла, от типа нервной системы, или кровеносной, или пищеварительной, или какие ещё есть.
Потому что это такое ощущение - восприятие мира и жизни, ты либо чувствуешь так, либо нет.
Если попытаться в моих мозгах собрать всё в кучу, то получится примерно следующее:
- это крайне абсурдно, но чрезвычайно логично;
- это очень смешно, но отчаянно больно;
- это фантастический сон, но обыденная реальность;
- всё так, и всё не так.
Этот сюжет, который сам по себе меня абсолютно не интересовал, совершенно, казалось бы, бессмысленный, но такой необходимый! Можно было бы, наверное, писать отзыв, не прочитав и половины книги.
Эти слова, которые так просты и обычны, но как же при этом безумно содержательны! Содержательны настолько, что просто не унести за один раз, не упихнуть одним движением, не объяснить тысячами рецензий.
Во мне, где-то там, глубоко в подсознании, сливались, возникающие беспричинно и одновременно, почти истерическое веселье и щемящая, больная, отчаянная тоска.
Хотя из книги практически невозможно выдергивать цитаты, их там просто нет, есть только текст, один, единый и неделимый, мне удалось-таки кое-что утянуть.
Одна из немногих фраз, могущих жить отдельно и самостоятельно, и которая сидит теперь в голове:
Кто процесс допускает, тот его проигрывает
Вообще, всё, что там написано, в книжке в этой, оно переваривается и разворачивается где-то в подкорке души.
Какое-то откровение, какое-то понимание, осознание какой-то сути, какого-то смысла каких-то происходящих вещей.
Нет, я пока не могу говорить о Кафке, я могу пока о Кафке только молчать.
Казнить нельзя помиловать
Побыть бы мухой на стене, пока немецкоязычные школьники или студенты обсуждают это произведение. Я не готова оставаться с Кафкой наедине. В формате романа Кафка такой душнила, что только живое, остроумное обсуждение при помощи знающего преподавателя может спасти от ощущения липких, холодных лап на шее. Никого не осуждаю, кинки у всех разные: если нравится асфиксия, то, конечно, “Процесс” можно и нужно читать в одиночестве, медленно погружаясь в мир полусна, который создал писатель.
В депрессии читать “Процесс” невозможно. Прага изображена без единого пятнышка цвета – серая гора писем, справок и ходатайствований, которая вот-вот обрушится лавиной на главного героя, Йозефа К. Вдруг появляется тревожность, неусидчивость перед лицом смутной угрозы. Возвращается чувство, что нужно к завтрашнему дню написать двадцать пять листов курсовой, ну или обклеить обоями захламлённый коридор. Это магия писательского мастерства, но мне такой магии не надо. Персонажи не радуют (и не должны), сюжет неинтересный (и не должен таким быть), мораль мутная, как вода в забитой раковине. Процесс над К. – это что? Аллегория Страшного Суда, сон, рефлексия авторского опыта?
Если не высыпаешься, прочитать “Процесс” – целый подвиг. У меня слипались глаза каждый раз, когда видела очередной большой абзац на всю страницу. Знаете, вот если засунуть в мясорубку самый серый и убогий канцелярит, сборник стихов Гёте и словарь юридических терминов, да хорошенько провернуть, то получится язык Кафки в “Процессе”. Это какое-то издевательство над концентрацией внимания читателей. Я даже думала, когда в очередной раз откладывала книгу: ну если по-человечески просили сжечь все произведения после смерти, почему, блин, столько опубликовали? Видимо, полного помилования, когда уничтожают всю документацию, не удалось достичь и самому писателю. Надеюсь, Максу Броду в гробу икается. Потрясающе, насколько большое влияние на мировую литературу оказал человек, который не хотел быть услышанным.
Писать рецензию на “Процесс” нереально, потому что уже всё сказано более знающими и тонко чувствующими Кафку людьми. Но я добавлю ценные пять копеек к дискурсу: если вы читаете Кафку и вам так же хреново, как и мне, то напишите – в комментарии, в личку, куда хотите. Давайте обсудим, найдём, над чем посмеяться, погрустим о жизни.
"Свобода - это осознанная необходимость"
(с) Спиноза
Мое знакомство с данной фразой произошло на втором курсе института, во время потрясающих лекций философии. Тогда же я пришла к мысли, что никто из нас в принципе не свободен -- мы все свободны в рамках чего-либо, наша свобода ограниченная и мнимая. И так было всегда. Мы тогда активно дискуссировали на семинарах, и, казалось, об этом вопросе можно говорить вечно. Но меня так никто и не переубедил до сих пор. :)
Что же, до боли знакомое, я увидела в "Процессе" Кафки? Да практически то же самое, но раскрашенное бесконечным абсурдом и гротеском! Причем абсурд и гротеск как нельзя точно подчеркнул всю утопичность и (как не абсурдно звучит) реальность картины.
Йозеф К. - рациональный герой среди абсурдного общества. Его ничем не примечательная, даже может где-то банальная жизнь текла в своем русле, пока не вмешался Процесс. Дальше все идет абсурдно и хаосно. Сначала наивный герой верит в справедливость и в то, что он - маленький человек - сможет не только выиграть нелепый Процесс, но и самостоятельно изменить всю систему Судов и Законов, где даже чиновники и сами судьи - иерархия, причем глупая и нелогичная. Где-то на этих моментах я горько усмехалась и мысленно говорила: "Наивный ты человек, Йозеф, жаль мне тебя, я всей душой в тебя верю, но при этом уже сейчас знаю - тебя настигнет горькая неудача и неутешительный конец жизни - так всегда бывает с теми, кто слишком яро борется за Справедливость."
Но, он, естественно, меня не слышал и вершил свои великие дела дальше, а мне оставалось только наблюдать... Наблюдать за тем как Процесс меняет жизнь этого умного человека, способного анализировать свою ситуацию, но не способного справится с абсурдной системой всей жизни. К. постоянно встречаются люди, готовые помочь, но при этом совершенно хаосные, принявшие абсурд как данность, личности. Их помощь - скорее желание окунуть К. в такую жизнь, показать ему, что тут нужно только смириться и жить дальше, ведь у каждого из них в этой жизни свой Процесс. А бедному К. это было невдомек - он искал другой помощи, он хотел ощутить Свободу. На деле же всем правил Процесс: это было видно даже по жизни главной защиты, адвокатов, которые работали и жили в ужаснейших условиях, при этом им ни в коем случае не разрешали делать ремонт в кабинетах с низкими потолками, при этом в полу были дыри. Вот так и жили те, кто официально борется против Процессов... И что, нет выхода, совсем нет?! А нет, потому что это система. А каждой прочной системе присуща цикличность:
Конечно, процесс начинается снова. Но и тут имеется возможность, как и раньше, добиться мнимого оправдания.
А мнимое оправдание в сущности - те самые постоянные рамки Свободы. Почему же, спросите вы, меня настигло мощное такое дежавю? Потому что у "Процесса" Кафки нету временных рамок. И сегодня Процесс - неотъемлимая составляющая нашей жизни, он цикличен и непрерывен, как заведенная юла. У каждого из нас свои Процессы, и каждый изначально тонет в них. Уже хотя бы только потому, что слово "Свобода" употреблялось здесь мною куда реже, чем слово "Процесс". Не находите закономерным?
Ведь процесс все время должен кружиться по тому тесному кругу, которым его искусственно ограничили
Судьба от слова суд
Роман Кафки «Процесс» я оценил на «удовлетворительно». На самом деле, роману я бы поставил жирную единицу, а вот изложенная в нем философская концепция, экзистенциональное осмысление заслуживают такой же жирной пятерки, вот и вышла искомая тройка.
Хотя, романом «Процесс» считается довольно условно. В действительности, это набор разрозненных набросков, собранных в единую фабулу уже после смерти автора.
Произведение очень сложное, многоярусное. Кафка выступает не столько автором художественного, сколько философского текста. Он становится выразителем экзистенциального страха человека перед необъяснимостью бытия.
Бытие человека определяется некими регулирующими параметрами, которые можно определить, как закон. Закон безличен и неумолим, хуже всего, что он совершенно непонятен и необъясним для субъекта. А, следовательно, он не может быть не нарушен, так рождается изначальная виновность человека, то, что в иудаизме и христианстве определяется как первородный грех. Сам факт принадлежности к человеческому роду является обвинительным актом во вселенском всевышнем суде. И вся человеческая жизнь – есть процесс, финал которого предопределен заранее. Возможно «условное оправдание» на какое-то время, возможна «волокита», но не «абсолютное оправдание». Нет, слухи-то о нем ходят, но только слухи. А когда делопроизводство по процессу будет закончено по причине доказательства вины, последует неминуемое наказание. Это общефилософский мировоззренческий ярус.
Законом же обусловлена религиозная жизнь, включающая в себя множество запретов и предписаний. Особенно щедр в этом отношении иудаизм, которым в последние годы жизни увлекся автор, хотя христианство с исламом тоже стараются не отстать. Эта подчиненность требованиям религиозного социума представляет духовный ярус романа.
Законом же регулируются правовые отношение в обществе, взаимодействие личности и государства. Здесь тоже есть предопределенная подчиненность с большим перечнем ограничений, нарушение которых влечет за собой «процесс». И это следующий ярус – социальный.
А еще семейный ярус, где зависимость от неминуемого закона выражена, возможно, сильнее чем в других. Именно здесь закладывается механизм безусловной виновности, именно здесь формируются те неврозы, которые потом заставляют человека искривленно воспринимать действительность: видеть смысл, там, где его нет, а истинный смысл бытия воспринимать как абсурд.
Абсурдность и кошмарность – главные условия существования героя Кафки, да и самого Кафки тоже. Он же все это писал о себе, о том, как он чувствовал жизнь. Как историк не могу не уточнить - в условиях отживающей забюрократизированной до невозможности, габсбургской империи.
Реальность зыбка и невесома, за ней скрывается что-то иное, непостижимое как «процесс» или «большие адвокаты». Истина жизни скрыта от нас и нам достается только существование в непостоянном и непостижимом мире.
«Процесс» начинается с пробуждения ото сна, заканчивается погружением в сон вечный, хотя в последней строчке следует новое пробуждение и круг замыкается. Тема сна проходит основой через все произведение. Реальность мира героя Кафки оказывается реальностью сна, если можно так сказать – текст насыщен элементами кошмара, когда проход в судебное помещение, например, лежит прямиком через неубранную кровать маргинального художника, который, несмотря на свою маргинальность, имеет большое влияние в судебных инстанциях. Или тема женщин, которые все подряд без разбора воспринимаются героем как сексуальные объекты, мягко, без акцентирования, но звучат и темы педофилии и гомосексуализма. Демоны скрытых и подавленных желаний как бы подтверждают сущность обвинений и необходимость процесса.
Но, возвращаясь к началу, повторю – как художественное произведение, как роман, считаю «Процесс» неудачным. Читается он трудно и нудно, растянут неимоверно. Кафка известен как признанный мастер малых форм, поэтому я уверен, если бы он довел книгу до ума, она была бы иной и намного короче. Тут тот случай, когда есть, что выбросить, а он был сделал так, что нечего было бы отнять, но не сложилось.
Прочитан в рамках игр "Борцы с долгостроем" и "KillWish"
На шею набросили петлю, выволокли через окно первого этажа, безжалостно и равнодушно протащили, изувеченного и кровоточащего, сквозь все потолки, мебель, стены и чердаки до самой крыши, и только там появилась пустая петля, потерявшая остатки моего тела, когда им проламывали черепичную кровлю. Из дневников.
Кафка велик уже хотя бы тем, что каждый прочитавший его не может относиться к нему равнодушно — либо тотально не понимает и не принимает, либо восхищается и... Боится? Если обладать достаточной толикой переживания того, что происходит в книгах, то не так легко вынести страх, одиночество и абсурд, которые маской натягиваешь на себя при прочтении его книг. Маленькие рассказы, полстранички — и те проникают куда-то глубоко в кору головного мозга, задевая те струны ощущений, которые все мы время от времени чувствуем, но высказать словами не можем. А вот Кафка мог. Каждая книга — словно описание одного бесконечного сна, все действия абсолютно логичны для того, кто находится в состоянии измененного сознания, как, например, при полудреме — для того, чтобы выйти из комнаты, обязательно надо перелезть через кровать, расстояния и время не имеют постоянного значения, ты внезапно оказываешься в пустом месте, где нет людей или, наоборот, посреди гигантского суда — неважно, это все снится, очередная плохая сказка Кафки на ночь, сказка без счастливого конца, потому что никакого конца у таких произведений быть не может. Думается мне, что именно поэтому ни один роман Кафки так и не был закончен. Сама мифологема сна так же важна — если читать собранный по кусочкам роман "Процесс", то именно сном загадочного Йозефа К. и будет заканчиваться все действие.
Кафку часто обзывают сюрреалистом. Тем не менее, если внимательно присмотреться к его текстам, то они отнюдь не сюрреалистичны, даже наоборот, пугают нас своей неумолимой логикой — другое дело, что это иная логика, не такая, какая принята в нашем мире. Поэтому и все его герои - чужаки, одиночки, инородные тела в организме, посторонние, почти как у Альбера Камю. И каждый его герой — это он сам. Йозеф К. К. будет и в "Замке" и в "Процессе". К. — Кафка? В своих записных книжках Кафка писал, что его в гостинице по неизвестным причинам записывали как "Йозеф" — быть может, именно этот перенос и использовался. Вообще, о Кафке рассуждать трудно. Большую часть того, что мы знаем о нем, принёс на всеобщее обозрение неугомонный Макс Брод, которому сам Кафка строжайше наказывал все черновики и недоделанные произведения безжалостно предать огню. Можно ли верить человеку, который фанатично верил в гения Кафки и потому его ослушался?
Но все-таки вернемся к "Процессу". Помимо реалии образа автора, реален и город, в котором происходит действие. Это Прага, хотя напрямую ее название ни разу не упоминается. Есть описания конкретных мест в Праге, но все-таки но самого конца не отпускает ощущение, что эта Прага нам только снится.
Сам сюжет романа абсурден. Против главного героя начинает вестись судебный процесс. Абсурдно то, что никто не знает, из-за чего этот процесс ведется, в чем состоит вина Йозефа К., но все так или иначе принимают в нем участие. До самого конца, даже после казни Йозефа мы так и не узнаем, что же это был за процесс. Этот прием незнания дает поводы к придумыванию сотен разных теорий относительно того, что имел в виду Кафка под этим самым процессом -— то ли саму жизнь, то ли социальные трудности человека, то ли моральные муки совести. Лично мне кажется, что он имел в виду все сразу — и ничего в то же время, как во сне, когда одна и та же вещь по мере надобности становится то одним, то другим. Поэтому он и не указал какую-либо конкретику.
Собственно, весь роман — события, связанные с разбирательствами этого процесса. Каждая сцена настолько тягуча и сложна, что либо их стоит разбирать все подробно — тогда эта рецензия потянет на хороший семисотстраничный трактат, либо не упоминать вовсе. Выделить стоит только сцену в храме, куда герой Кафки попадает по каким-то дурацким причинам, в нем никого нет, кроме священника, который буквально взрывает Йозефу мозги — не только своим поведением, но и странной притчей про привратника. Еще два важных эпизода, на мой взгляд, — сон Йозефа и его казнь. В эту самую каменоломню до сих пор водят многочисленные экскурсии...
Почему мне нравится Кафка? Потому что его герои говорят так, словно у них не существует рамок и оков, что они действительно спят, а потому безнаказанно могут творить то, что им нужно творить. Это сложно объяснить словами лично мне, я не Кафка. Почитайте — если вас не зацепят ощущения, значит, мы с вами чувствуем совсем по-разному.
Этот процесс никогда не окончится. На то он и процесс...
Заметки о читаемом в телеграме
“Миг пробуждения – самое рискованное мгновение дня”
Ощущение вины, одно из особенностей психики человека. Что вызывает это чувство? Говорю не о здоровом чувстве вины за конкретный поступок. А о, сначала смутном, сопротивляющемся обвинению чувстве, которое рождается, когда нас начинают обвинять, по нашему мнению незаслуженно. И мы, начиная защищать себя, невольно встаем в позицию обвиняемого, возможно внутренне сомневаясь в своей абсолютной невиновности. Другая часть людей, убегая от неосознанного чувства вины, пытается найти виновного вне себя, обвинить ближнего своего. Чувство вины может возникать от несоответствия наших внутренних мыслей, стремлений, желаний от общепринятых норм общества. В христианском мире эта ситуация согласуется с догмой первородного греха. Подобного понятия в других религиях я не встречал.
Если есть вина и тот, кто её ощущает, то они притянут и обвинителей, судей, соответственно начнется и процесс. Долгий, нескончаемый, мучительный, уже как часть нашей культуры, с попытками защищаться, с промежуточными временными победами. А в действительности с отсрочками неумолимой кары, которая будет висеть над нами всю жизнь. И никто не видел тех Законов, по которым нас обвиняют, не видел Суд, самой Высшей инстанции. Нам только знакомы обвинители низших уровней. Чем больше мы сопротивляемся обвинениям, пытаемся выстроить защиту, тем глубже мы внедряемся в этот вечный процесс, приближаясь к единственно верному вердикту – «Виновен!».
А все так хорошо начинается, мы просыпаемся, и этот день можно назвать днем нашего рождения. Проснувшись, понимаем, что мы лишены свободы. Мы лишены того, что вчера нам было доступно. Поначалу, это кажется ошибкой, абсурдом, но ведь агенты обвинителей реальны и они требуют от нас адекватных их действиям реакции. Первое действие, кидающее нас в бездну Процесса, это мысль, направляющая нас по пути тех, кто нас ограничивает. При защите, мы пытаемся найти логику там, где её раньше не было, сливаясь с миром обвинителей. Процесс слияния происходит постепенно. Вот самая первая встреча, когда наша логика игнорируется и навязывается новая:
«Вы кто? – спросил К., приподнимаясь с подушки.
Но мужчина не обратил на этот вопрос внимания и, как бы давая понять, что с его появлением придется смириться, просто задал встречный вопрос:
– Звонили?»
Произошла встреча двух миров, мира проснувшегося и мира обвинительной системы. Первые представители это системы – стражи, существа прямолинейные, туповатые, алчные, прикидывающиеся своими. Их роль – говорить, чего нам нельзя делать. При этом в дальнейшем окажется, что делать нам будет дозволено то, что мы всегда и делали.
По мере продвижения сюжета, главный герой своими мыслями и действиями продвигает себя к трагическому финалу.
Первыми своими действиями он просит извинения у окружающих. Что вроде-бы соответствует вежливости современного человека. Но извинения уже подразумевают вину.
И сам арест, это скорее запуск внутреннего процесса, чем что-то реальное:
«Вы, правда, арестованы, но не так арестованы, как воров арестовывают. …— он мне кажется похожим на что-то такое умственное...»
А соответственно выход из процесса, считаю, лежит в психологической области, может даже в картине мира.
Перед героем встаёт выбор или посвящаешь себя полностью Процессу, или его игнорируешь, живя обычной жизнью.
«Если бы я сразу, как проснулся, не дал сбить себя с толку этим отсутствием Анны, а встал и, не обращая внимания ни на кого, кто бы мне ни загораживал дорогу, пошел бы к вам, если бы я в этот раз, в порядке исключения, завтракал на кухне и если бы вы мне принесли одежду из моей комнаты — короче, если бы я действовал разумно, то ничего бы дальше и не последовало и все то, что еще только собиралось произойти, было бы задушено в зародыше.»
Средний путь, это путь затягивания Процесса, изматывающий путь незавершенности, вечной вины.
Книга читается легко, много изящных мыслей, но в связи с незавершенностью романа, некоторые ветви сюжета подвешены.
Думаю, что произведение можно перечитывать много раз, чувствуется продуманность деталей, их взаимосвязанность, глубина, которую невозможно понять при первом прочтении. Все замыслы автора, нам недоступны, но в связи с универсальностью идей, возможна собственная интерпретация. В произведении достаточно много завершенных эпизодов, при прочтении которых можно получить удовольствие. Но в целом, книга скорее подводит к вопросам, чем отвечает на них.
Что наша жизнь? Процесс...
Франц Кафка
"Процесс"
"Он верил в мир и здравый смысл
В себя, в людей, в любовь, в науку.
Но кто-то Кафку положил
В его протянутую руку"
Можете кидаться в меня тапками, но я всё же скажу: "Процесс" - это гениальная и неповторимая вещь! Спонтанность - двигатель прогресса. Этой книги не было ни в одном моём списке на ближайшее прочтение. И наверное сам чёрт не сможет сказать, что же меня толкнуло на прочтение этого романа именно сейчас. Я могу воспринимать эту книгу только в чёрно-белых тонах. У меня никак не получается увидеть её в цвете. Не зря же мне так нравится великолепный одноимённый фильм 1962 года. Что фильм, что книга - это любовь с первой сцены, с первого взгляда, с первого предложения... Эту книгу я прочитал за один день, практически за один присест (чего со мной не случается практически никогда). Окружающий меня мир перестал существовать; я был там вместе с многострадальным Йозефом К., пытаясь понять за что и почему с ним так обошлись. Эффект присутствия был для меня просто фантастическим. Я даже иногда себя проецировал на место главного героя. Ведь моя фамилия тоже начинается с буквы "К". Замкнутость, цикличность, томление, хождение по кругу, бесконечный лабиринт и возникающая от всего этого тяжесть в сознании. Слова, которые отлично характеризуют "Процесс". Эта книга является вещью в себе, абсолютно самостоятельной и до жути атмосферной, бесподобно структурированной и безжалостно суровой. Беспощадной! Но от этого не менее монументальной. Как те самые здания, многочисленные кабинеты и бесконечные коридоры, которыми так и дышит (или от которых задыхается) роман. И человек! Но монументальность выражается не в грандиозной архитектуре, а совсем наоборот. Какие-то неприметные комнатки, чердаки и проч. должны вызывать жалость и нелепость. Но та сила и власть, безысходность и коварство, заключённые и царящие в них, и создают эту неприглядную мощь. И ведь не зря же писатель изображает зал суда простой комнатой, в которой в обычное время живут люди. Он как бы намекает нам, что ВСЁ ЭТО может попасть в любой дом и что абсолютно никто не застрахован от вторжения Системы в твоё личное пространство. И ведь слова лишнего не скажешь. Уволят, посадят, растопчут, убьют...
"Ищете смысл, а творите такую бессмыслицу, что и не придумаешь"
Главные вопросы, которые крутятся в голове после прочтения (да и во время процесса чтения) данной книги можно сформулировать так: что это было? о чём это? для кого это? что делать и как быть? Учитывая репутацию Франца Кафки это весьма актуальные вопросы, однозначные ответы на которые не может дать ни один человек в мире. Вот честно. Какие ответы может хранить книга-вопрос, роман-головоломка, где смысл полнится бесконечной иронией? Может быть ответ заключён в вопросе? Но, возможно, фокус и заключается в том, что "Процесс" не может дать ни одного ответа. Этот роман просто и в гиперболизированной форме показывает нам устаревшую, зажравшуюся бюрократическую машину, её произвол. Абсурд и гротеск. Вот это всё. Он нам всё показывает как есть и как быть не должно! О Боже, сколько в книге тайных смыслов, которые наслаиваются один на другой! Но в то же самое время книга даёт мощный импульс для мыслительного процесса читающего существа. Пусть каждый сам себе ответит. И даже если у многих тысяч людей после ознакомления с этим романом ответы будут разные, нам будет сложно прийти к чему-то одному. И это прекрасно. Можно до хрипоты дискутировать, соглашаться или нет с точкой зрения другого, находить многочисленные смыслы и параллели с нашим настоящим невымышленным миром, который становится поистине ужасающим после осмысления этой книги, но одного точно не отнять у этого произведения искусства. Это книга о вечных проблемах нашего не идеального общества, порой до абсурдного верящего в Закон и его силу. Меня всегда раздражали утверждения "Незнание закона не освобождает от ответственности", "Dura lex, sed lex", "Закон должен быть краток, чтобы его легко могли запомнить и люди несведущие" и прочие подобного рода. Ведь законы пишут люди, которые всегда могут развернуть его так, как им удобно и надо, перевернуть с ног на голову, интерпретировать в своих интересах. А вот утверждения "Кто для других законы составляет, пусть те законы первым соблюдает", "Многочисленность законов в государстве есть то же, что большее число лекарей: признак болезни и бессилия", "Мудрый законодатель начинает не с издания законов, а с изучения их пригодности для данного общества" мне всегда импонировали. Вот где смысл! Сколько себя помню, я всегда испытывал неприязненное отношение к профессиям из мира юриспруденции. Мне всегда были ненавистны их скользкость, циничность и равнодушие. Одним словом - мошенники! А господа полицейские? Ну вот не понравился ты какому-либо стражу порядка и всё! Задержание, допрос, процесс.
"Вина сама притягивает к себе правосудие"
Мир "Процесса" удивительно невзрачный и поражающий своей обыденностью. Что уж говорить о главном герое - Йозефе К? Банковский служащий (прокурист), "белый воротничок", далеко не последний человек у себя в банке. Но и не сказать что первый. Человек весьма заурядных способностей. Среднестатистический обыватель, ведущий тихую и неприметную жизнь. Йозеф К. Человек, который живёт и работает, не зная о настоящей жизни практически ничего. Человек без определённых интересов и увлечений. Человек одновременно глубокий и поверхностный, которого многие любят и уважают. Человек, который до поры до времени лично не сталкивался с бюрократической машиной в чистом виде. Человек, который познал всю беспомощность перед ней, её безразличие и равнодушие. И вот тут уже яркими чёрно-белыми красками читатель вспоминает о своём настоящим мире, о своих посещениях банков, поликлиник, нотариусов, налоговой службы и... можно продолжать до бесконечности. Читатель вспоминает о мире, где правят бумажки, постановления, предписания, указы... Эти бесконечные выжимающие из человека все соки очереди за всякого рода бумажками, справками, заключениями; походы от одного окошечка к другому... Ты ходишь-ходишь, ждёшь, время идёт, а ничего в сущности и не происходит. Ожидание правит тобой и вопрос: когда же всё это закончится? Уж русскому-то человеку не знать об этом! И знаете что страшно? К этому привыкаешь! Привыкаешь дышать этим удушливым воздухом, привыкаешь к духоте, царящей в коридорах, привыкаешь к ворчанию рядом сидящих, привыкаешь к бессмысленным правилам, привыкаешь к пустым взглядам. Это становится обыденностью и до мучительной боли буднично. Как будто так и надо. Это становится таким же обыденным явлением как сходить в магазин за продуктами или справить нужду. Нет, умом ты понимаешь, что всё как-то не совсем так, слишком сложно и даже иногда через ж*пу, но ничего поделать не можешь.
"Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь"
Очень символично и занимательно было проследить за тем, как меняется наш герой на протяжении книги. В начале он полон задора, оптимизма, уверенности и надежды. Но со временем он становится всё более усталым, апатичным, рассеяным, раздражительным, угнетённым от происходящего. У него подрывается физическое и психическое здоровье. Меняется образ жизни, так как над ним теперь довлеет процесс. Нет выхода - нет радости! Именно в таких местах приходит ощущение, что "всё тлен и пустота, а кругом безысходность". И Франц Кафка в своём романе нам это ярчайшим образом демонстрирует. Но остальные разве лучше? Не зря же автор изображает их сгорбившимися с подгибающимися коленями, забитыми службой и вечно ходящих в чёрных или серых костюмах. Серая масса, где все одинаковы! Люди, которые подчинились системе. Люди, которые служат ей являясь её же представителями и ярчайшим воплощением. Высокомерные, чванливые, бездушные чиновники разных мастей, канцелярские работники, секретари, судьи, адвокаты, прокуроры... Зачастую их работа является бессмысленной. Кто чем занимается окружающим совершенно непонятно. Но ведь они чем-то заняты, им придумывают работу! И работа кипит! Тонны бумаги уходят в никуда, пережевывая собой обывателя. Этот процесс с каждым годом только набирает обороты. Кафка показывает в своём романе процесс "перемалывания" человека в мясорубке государственной бюрократической машины, которая способна безо всякого напряжения превратить любого из нас в послушного раба, совершенно бессильного перед Системой, который как зомби будет бродить туда-сюда в этом вечном коридоре, сжирающим время, силы, эмоции. И никому толком пожаловаться человек не может. Можно бродить по всякого рода инстанциям, писать жалобы, неделями ждать ответа, но каков будет результат? Система защищает саму себя. "Процесс" наглядно показывает сам процесс (простите за тавтологию) и конечный результат. Эта мысль превосходно была воплощена ещё Николаем Гоголем в своих работах. Да и у других русских классиков чётко прослеживается эта мысль. Так что в этом отношении Кафка здесь не является первооткрывателем, но он вне всякого сомнения стал её ярчайшим представителем.
"Только не останавливаться на полдороге, это самое бессмысленное не только в делах, но и вообще всегда и везде"
Роман богат запоминающимися и гениальными сценами, диалогами. Чего стоит только первая сцена "ареста". Блин, да она теперь является для меня одной из самых любимых во всей прочитанной мной литературе! Потрясающе! Внезапность ситуации; непонимание главного героя; равнодушие и холодность представителей Закона; абсурдность обстановки и диалоги... Всё это меня поразило очень сильно и произвело неизгладимое впечатление. Человеческое любопытство в этой сцене "ареста" показано просто превосходно и ненавязчиво. Как бы между прочим. Вскользь. Сначала это был один человек. Потом их два, три... Желание подсматривать за другими в замочную скважину сидит в человеке всё его существование. А как же? Ведь в размеренное существование вклинивается что-то новое и необычное. Арест человека, живущего по соседству. И у толпы тут же возникает множество вопросов. В книге этого нет, но как же легко проследить за тем, что хотел показать автор. Или повторное посещение здания суда в день, когда никакого слушания нет и в помине. Но есть уверенность, что если раз был назначен допрос в воскресенье (ведь Система заботится о тебе, так как процесс не должен помешать обычной жизни и работе), то и следующий будет в тот же день. Только через неделю. А ведь ему даже не назначили точное время. День и место. Просто звонок, услышав который невольно содрогнёшься. В то же время поражают детали, скрупулёзность с которой Франц их подчёркивает. Например, как должен выглядеть человек, который "приветствует" бедолагу, вынужденного обратиться в ведомство. Какое - неважно. Все они на одно лицо. Даже главный герой утверждает, что неважно за что его осудили, а важно то, кто будет вести его дело и кто его обвиняет. Чувствуете? С одними можно договориться, а с другими уже не выйдет. А как Кафка показывает отношения Йозефа К. с женщинами, а? Для меня это осталось тайной. Почему именно так? У автора свербит в одном месте? Ответьте, пожалуйста, господин Фрейд. Почему каждый новый знакомый Йозефа старается ему непременно помочь? Откуда происходит это стремление? А как минималистически показан разговор Йозефа и священника в Соборе, в котором этот капеллан рассказывает ему притчу о Законе, и их дальнейший спор! Изумительно.
"Как же тут, при абсолютной бессмысленности всей системы в целом, избежать самой страшной коррупции чиновников?"
Никогда бы не подумал, что я буду в восторге от прозы Кафки. Тем более, что некоторое знакомство с его творчеством у меня уже было. И вдвойне приятно было открыть для себя этот роман, попытаться углубиться в его суть, понять идею и восхититься воплощением, которая строится на фрагментарности повествования. Уважаю, бро. Спасибо тебе за эту книгу, дорогой сумасшедший друг Франц. Спасибо Максу Броду за то, что имел наглость не пойти на поводу у Франца, и не уничтожил его произведения. Спасибо моей старой доброй подруге Юлии, которая является безбашенным фанатом творчества Кафки и уже много лет заставляла меня прочитать этот роман (да и всего Кафку). Спасибо вам за сон, ставший реальностью!
P.S. Особо хотелось бы обратить внимание на великолепный перевод Райт-Ковалевой. Большое спасибо переводчику!
P.P.S. Перечитать "Приглашение на казнь" Набокова, что ли!?
P.P.P.S. После прочтения "Процесса" у меня невольно состоялся маленький диалог со своим племянником, который выглядел так:
- Будешь кашку?
- Ты уже прочитал своего Кафку?
- Прочитал.
- Приуныл?
- Печаль.
- Вот и я не люблю манку.
"Warum so tief — und warum gerade jetzt?
Warum vor ihr — und warum diese Ironie?
Warum so hart — und warum nicht einfach besiegt?"
Рецензия написана под музыку Lacrimosa - Warum so tief.
Danke für Ihre Aufmerksamkeit!Mit freundlichen Grüßen
А.К.
«Метафизика Закона».
Гениальная и… очень странная книга. Мучительная. Смешная. Злобная. Скучная. Быстрая. Затянутая. Книга-испытание, эталон «бессмысленного смысла». Не знай я, о чем она и чем кончится, точно была бы ошарашена сюжетом. Но, к счастью (именно «к счастью»), мне была известна история с чужих слов, оставалось узнать второстепенные детали и проникнуться безумной атмосферой Франца Кафки.
Образы Кафки настолько туманны, что толковать их можно бесконечно, опираясь лишь на собственное мировосприятие. При желании в «Процессе» можно рассмотреть едва ли не все. Отчасти это – пародия на полицейский (тоталитарный, авторитарный, религиозный?) режим, при котором правосудие неизбежно оборачивается фарсом, ибо сам режим одним своим существованием это правосудие нарушает. Отчасти – иронично-философский труд о непонятных и бессмысленных законах жизни (природы?), которые тащат нас с жестокостью палача к одному – к смерти. Пресловутый Йозеф К. очень похож на того, кто о нем читает (кем бы он ни был). Обычный человек, жил себе спокойно, работал в банке. «Нормальная жизнь» – сказал бы сам Йозеф К., если бы его зачем-то спросили – но зачем спрашивать, если и так понятно? Но как-то в жизнь К. вмешалось необъяснимое: поутру явились какие-то непонятные люди и заявили, что он, К., арестован. Проблема в том, что К. ничего противозаконного не сделал. Он не убил, не украл, не отказал бабушке, что просила его перевести ее по «зебре»; он не отрицал принадлежность Крыма, не сочувствовал террористам, не выставлял напоказ обнаженные рисунки и конечно, не публиковал свастику в своем блоге.
Но, как известно, был бы человек, а статья отыщется. К. закон не нарушал – но Закон считает иначе. А хуже всего то, что К. никто не собирается объяснять, в чем же конкретно он обвиняется. Дело его настолько секретно, что даже статью (если таковая есть) ему не могут озвучить. И так и живет К., зная только, что его кто-то там и за что-то судит, но сам в процессе не участвует (ибо не вызывают) и не понимает, кончится это вообще или нет.
Помнится, мне говорили, что у Кафки темы Закона (именно так) и безусловной вины являются важнейшими в творчестве. Во многом из-за мучений самого Кафки: он был обречен (обсужден) на судьбу, которую он не хотел, которую ему навязали, а нет ничего ужаснее навязанной судьбы. Как писатель, при жизни Кафка толком не состоялся. Главные его работы были опубликованы после смерти. Всю жизнь он разрывался между навязанной судьбой (с его работой, его родственниками, его женщинами, на которых никак не мог жениться) и настоящей, писательской, которая постоянно подавлялась первой. Добавьте к этому незакрытую проблему с отцом, который всячески его подавлял и в итоге вызвал у него сложное чувство вины. Должно быть, именно о конфликте с отцом Кафка вспоминал, выписывая в «Процессе» проблему простого человека, что никак не может добиться объяснений (о понимании даже речи нет) от высокопоставленных лиц.
От книги, несмотря на множество забавных моментов, веет обреченностью и страхом. Так, главный герой много раз пытается выяснить, в чем же его вина, – и никто не может ему ответить. Он словно бы виноват уже в том, что появился на свете. Он виноват априори. А желание оправдаться воспринимается как неуважение к структуре этого Закона. Закон тут – это уродливый механизм, который скрыт от глаз обвиняемого, но при этом работает успешно.
С экзистенциальной точки зрения он – образ сложившегося на планете «порядка», который, в общем-то, не зависит от человеческой воли. Не умеем же мы останавливать ураганы, дожди и снегопады. Мы можем лишь спасаться от страшной стихии, но совладать с ней невозможно. Йозеф К. становится жертвой Закона совершенно случайно. Так-то виновны все. А не повезло попасться в лапы Закона именно ему. Так может не повезти вам в темном переулке. Может не повезти на дороге, за рулем автомобиля. Или в самолете. В любом месте на земле. Всем нам, рано или поздно, не повезет. Вот и Йозефу К. не повезло. Он бессмысленно спрашивает: «Но за что? Почему я? Что я сделал?» Но Закон, если и знает, не спешит отвечать. Йозеф К. обречен. Он пока что пытается жить «обычной жизнью». Уже зная о нависшей воле Закона, он барахтается, как утопающий. Он думает, как ему спастись. Он пытается не замечать Закон. Но все бессмысленно. Как ни притворяйся, как ни закрывайся от Закона, как ни умоляй его, ему на тебя совершенно наплевать; и поэтому же ты – обречен.
…Кафка написал сложную, неприятную, местами невыносимую книгу. Называется «Процесс». Обратимся же к всезнающему источнику, чтобы узнать значение этого слова.
«Процесс – (лат. processus — «течение» , «ход» , «продвижение») : 1.Закономерно происходящая последовательная смена предметов и явлений. 2.Совокупность ряда последовательных действий, направленных на достижение определенного результата. 3.Последовательная смена состояний объекта во времени».
Прочитано в рамках игры Собери их всех.
Вся наша жизнь - " Процесс ".
Когда меня сковал ледяной пронизывающий порыв ветра, я думала, что забыла закрыть форточку, но оказалось, что это в Городе Без Будущего наступила зима.
Когда я почувствовала чьи-то руки на моем теле, ощупывающие мою тонкую ночную рубашку, я думала, что этот акт сулит мне объятия, но оказалось, что меня обвиняют в преступлении.
Когда я пыталась объяснить, что ни в чем не виновата - мне сказали, что это ничего не значит.
Они съели мой завтрак.
Они сказали мне одеться и ехать на работу в банк. Они сказали, что их задача - только уведомить меня об аресте. О преступлении, которого я не совершала.
Никого не волновало, что я не понимаю в чем меня обвиняют. Никого не волновало, что я никогда не работала в банке.
А улицы Города Без Будущего тянулись вверх и вниз. Но совсем не тянулись вширь. Никто не знал, есть ли жизнь за стенами этих домов. Улицы Города Без Будущего тоже были стражами установленного порядка. Наполненные Горожанами Без Будущего, теряющимися в веренице одинаковых домов, они сразу давали понять, что сам в одиночку ты не стоишь ничего. Состоящие из идентичных высоких, бетонных зданий, смотрящих пустыми глазницами окон, казалось тебе прямо в душу, они давали понять, что сам в одиночку ты даже не существуешь.
Меня ждали в банке. Как оказалось, я занимаю должность прокуриста.
Мне звонили по телефону, о котором я не подозревала. Меня нашли там, где меня никогда не было. Но они знали, что я жду звонка. Они знали обо мне больше, чем я сама.
Они назначили первое слушание. Объявили мне место и время.
И я шла по одинаковым улицам, теряясь в хороводе одинаковых бакалейных лавочек у стен одинаковых домов. Я искала одну особенную лестницу, по которой должна была подняться в одну особенную комнату, среди тысяч одинаковых комнат и лестниц. Среди одинаковых комнат и лестниц я должна была найти ту, которая спасет мне жизнь. Я вдыхала ледяной зимний воздух. Смотрела на черно-белые пейзажи, безжизненного, пропахшего морозом и дымом от длинных труб, Города. И, как мне казалось, видела в вальсе замерзших дождевых капель, медленно спускающихся на землю - надежду.
А потом я искала людей. Тех, которые должны были мне помочь. Я ходила по залам заседаний, старым комнатам, незнакомым домам и соборам. Я искала свое спасение среди художников и адвокатов. Среди судей и сиделок. Среди мужчин и женщин. Среди итальянских гостей и церковных служителей.
Я нанизывала их слова, фразы и притчи на единую нить, которая тянулась прямо к моему сердцу. Но на самом деле, спасение мне было не нужно. Только подтверждение. Подтверждение того, что я справлюсь и без них. Подтверждение того, что на самом деле мне нечего бояться.
Но в Городе Без Будущего были свои порядки...
Я думала мое сердце пронзила невыносимая боль, а оказалось - я перевернула последнюю страницу.
Я думала, что это Город Без Будущего, а оказалось будущего нет у меня.
Я думала эта история произошла со мной, а оказалось - с Йозефом К.
Я думала Франц Кафка мой лучший друг, а оказалось он умер в 1924 году...