Рецензии на книгу «Праздник, который всегда с тобой» Эрнест Хемингуэй

Почему Эрнест Хемингуэй - крутой писатель, а его книга маст рид.
1. Он умеет говорить банальности с таким видом, как будто первый до них додумался

Закончив рассказ, я всегда чувствовал себя опустошенным, мне бывало грустно и радостно, как после близости с женщиной

2. Он невероятно любезен и высоко ценит людей

подруга была не из очень приятных. Картины, пирожные и наливки были по-настоящему хороши.

3. Он всегда рад поделиться с читателем тайнами мастерства

Я учился у него очень многому, но не мог бы внятно объяснить, чему именно. Кроме того, это тайна.

4. Он объяснит вам, зачем нужны книги

когда приходит опустошенность, нужно читать, чтобы не думать и не тревожиться о работе до тех пор, пока не приступишь к ней снова.

5. Он по-настоящему скромен

Ванные, души и теплые уборные я считал удобствами, которые существуют для людей во всех отношениях ниже нас

6. Он научит вас любить спорт

на наших глазах разбился великий Гана и мы слышали хруст черепа под его защитным шлемом, точно на пикнике кто-то разбил о камень крутое яйцо

7. Он заставит вас по-новому взглянуть на живопись

картины становятся яснее, проникновеннее и прекраснее, когда сосет под ложечкой и живот подвело от голода

8. Он отвратит вас от пластической хирургии

Серьезная пластическая операция придает коже почти радужный блеск, – так поблескивает хорошо утрамбованная лыжня

9. Он объяснит, за что же иностранцы так любят Достоевского

– Я все думаю о Достоевском, – сказал я. – Как может человек писать так плохо, так невероятно плохо, и так сильно на тебя воздействовать?

10. К концу книги вы почувствуете себя настоящим оптимистом

Разве вы не знаете, что писатели только и говорят что о своих бедах?

Прочитано в рамках "Игры в классики"

Я и не думал, что писать рассказы так легко. А ведь Хемингуэй говорит, что рассказы писать очень легко. Нужно только найти одну настоящую фразу и с нее начать. А все остальное напишется само собой. Нужно только начать с одной настоящей фразы.

Когда Хем бросил занятие журналистикой и решил стать писателем, он поставил себе за правило написать по одному рассказу обо всех интересных случаях, которые знал. И каждый день он приходил в парижское кафе, когда еще мыли пол и расставляли стулья, доставал блокнот, карандаш и точилку, заказывал кружку кофе и писал. А заканчивал работу только тогда, когда что-то получалось.

Дождливый парижский день наполнял сыростью Миннесоту в его рассказах, а голод, который он тогда часто испытывал, делал его героев худыми и голодными. Он научился не думать о рассказах между работой, а занимался тем, что читал книги и общался с людьми. Ему было 25 лет, у него красивая была жена и маленький мистер Бамби. Рассказы плохо покупали, Хемингуэи были очень бедны, но счастливы: весь день Хем работал в кафе, вечером они с женой ходили в гости к Гертруде Стайн или Фицджеральдам или гуляли по набережной Сены, а ночью любили друг друга. И все было только впереди.

Почему они жили в Париже? Все просто. Тогда в Париже можно было «неплохо прожить вдвоем на пять долларов в день и даже путешествовать», пишет Хем. Поэтому нет для начинающего писателя места лучше, чем Париж. Сейчас на 5 долларов в Париже можно выпить чашечку хорошего кофе. Или съесть тарелку супа у марокканских братьев. Но тогда в Париж ехали, когда все начиналось. Теперь – в маститой старости, греть старые кости на солнышке открытых кафе.

«Праздник, который всегда с тобой» – светлая книга про счастье, которое возможно только в юности. С высоты своих шестидесяти пяти Хем видит жизнь в Париже чудесной. Первая жена предстает перед нами настоящим ангелом-единомышленником, неизменно нежной и любящей в радости, печали, бедности и скитаниях. Хем был женат пять раз и, наверное, каждый раз было все хуже. А в Париже нет денег на дрова, нет денег на обед, яблоки замерзают в комнате, если на ночь их не положить в карман, туалет на улице, и нет водопровода, но есть счастье.

Наверное, это прозвучит несколько наивно, но Хемингуэй всегда мне подсказывает какие-то очень простые и важные вещи, которые врезаются в память на всю жизнь. В романе «Фиеста» я прочитал, что между мужчиной и женщиной может быть дружба только в том случае, если кто-то тайно влюблен. А в «Празднике» – «Путешествуй только с теми, кого любишь». Это ведь так очевидно. Но надо запомнить, чтобы опять не забыть.

Одним словом, это роман не про Париж. Да и нет того Парижа больше. Это про молодость, надежды, труды и любовь.

Париж никогда не кончается

Эту книгу люблю до обожания и не люблю одновременно. Люблю за подаренный праздник, за чудесный послевоенный Париж двадцатых годов двадцатого века, переданную атмосферу парижских кафе, шум улиц, тишину музеев и художественных выставок, гул скачек, за весну и осень, встречи и расставания, за то, что мне разрешают подглядывать не в замочную скважину, а все двери нараспашку, и там вижу труд и жизнь любимых писателей и просто тех, без кого не представляю литературу и себя.
Не люблю за резкость и холодный тон, с которым Хемингуэй говорит о некоторых людях. Он честно дает себе право не любить, но я то люблю, и такие места в книге для меня и ценны, и драматичны. Ценю правдивость и подозреваю в неправде, потому что злость или раздражение часто не правдивы. Потом тут же оправдываю Хемингуэя, ведь эта его книга была издана уже без его участия стараниями сына и жены. Появилась бы она в таком виде при жизни самого писателя, не знаю. А внук и сын писателя через полвека проделали огромную работу и восстановили подлинный текст рукописи в том виде, в каком он существовал еще при жизни писателя.
Ценю все главы о Скотте Фицджеральде и именно к ним отношусь с недоверием. Сам Фицджеральд в своей книге «Портрет в документах: Письма. Из записных книжек. Воспоминания» Фрэнсис Скотт Фицджеральд иначе рассказывает об этом времени и о дружбе с Хемингуэем.
"Праздник, который всегда с тобой" пьянит меня, как шампанское, как возможно опьянил бы Париж. Это удивительное чувство, что я побывала там и в одно время с теперь уже известными и знаменитыми. Недавно играли с друзьями в игру, спрашивали, где бы мы хотели побывать и в каком времени. Тогда я растерялась и назвала множество мест сразу. Сейчас, перечитав эту книгу, хочу в Париж того времени, посидеть утром в полупустом кафе и присутствовать при разговоре двух незнакомцев, один из которых что-то записывает карандашом в свой блокнот.

Но Париж был очень старый город, а мы – молоды, и все было не просто – ни бедность, ни свалившиеся деньги, ни лунный свет, ни различие между правильным и неправильным, ни дыхание той, что лежала с тобой в лунном свете

Рецензия написана в рамках Игры в классики, благодарю за совет Hatchepsut , Книгомарафон 2020,
группа Белая сова, Мир Аудиокниг - Царь Горы 2.0

Моё знакомство с творчеством Хемингуэя началось отвратительно, с его знаменитого рассказа “Старик и море”. То, насколько отрицательно я отозвался о нём можно посмотреть в этой рецензии. И я совсем не отказываюсь от своих слов. Но это, люди, это – иное. Знаете, не надо было мне читать роман “Великий Гэтсби” Фицджеральда, не надо было читать “Чёрный обелиск” Ремарка и мучить несчастного “Старика…” Хемингуэя. По край не мере не надо было этого делать до прочтения “Праздника…”.

Эта книга – нечто. Такая приятная, праздничная истома. Эрнест описывает самое лучшее время в своей жизни. У многих авторов это детство, у Эрнеста это зрелость, созерцательность, Париж. Многих читателей может смутить частые названия улиц, кафешек, множество незнакомых имён. А мне это даже понравилось. Эрнест с искренней человеческой любовью описывает город. Он честно, полностью раскрывает свою личность. Он буквально парой художественных мазков передаёт суть выдающихся культурных деятелей эпохи, раскрывает именно их личность. Он честно и субъективно рассуждает о любимых книгах мировой литературы.
Читать роман я начал только ради одного – чтобы боле тесно познакомиться с Гертрудой Стайн и Скоттом Фицджеральдом. Но признаюсь, в процессе чтения эта цель отошла на второй план. Я буквально с головой нырнул в Париж, в замечательную личность Эрнеста, в душу потерянного поколения.
Я не могу тут передать силу этого произведения, его прекрасную атмосферу. Я могу лишь сказать – это та самая книга, с которой мне следовало начать знакомство со знаменитыми представителями потерянного поколения. Эта та самая книга, с которой мне стоило начать знакомство с Хемингуэем. Эту книгу я хочу к себе в бумажном варианте, чтобы периодически перечитывать некоторые моменты. А то и перечитывать её целиком.

Растерянные, уничтоженные, но не сломленные люди. И город, способный лечить.
Прекрасно!

Хочется сказать огромное спасибо режиссёру по имени Вуди Аллен за его прекрасный фильм "Полночь в Париже" который и заставил меня вернуться к искусству первой половины двадцатого века. Да, в его фильме все персонажи (Скотт Фицджеральд, Зельда Фицджеральд, Гертруда Стайн, Эрнест Хемингуэй, Пабло Пикассо, Сальвадор Дали, Луис Бунюэль и др) слишком романтизированы. Но кино то не документальное. Это дань уважения и восхищения. Только Вуди смог бы так заинтересовать искусством через личности. Так он сделал с собой, так он представил и своих кумиров. Спасибо, Вуди!

Мы были нищими, и мы были счастливы...

Это, пожалуй, лучшее, что я читал из Хемингуэя. Всегда считал, что лучшее, что может рассказать автор миру - это о себе. Как правило почти с любым писателем в жизни мало что происходит выдающегося, все приключения приходятся на персонажей их книг. И дядюшка Эрни не исключение. Но! Казалось бы, в этих мемуарах нет ничего из серии "Вау!", это вполне обычные жизненные истории. Но как же автор умеет погрузить в атмосферу! Это просто кайф! Чем-то мне напомнило "Перед восходом солнца" Зощенко, где такие же эпизоды из жизни автора рассказаны так же гениально, что многие критики считают их лучшими, из того что писал Зощенко.
Отдельно нужно сказать о контрасте в этой книге, который меня лично очень затронул. В книге рассказывается о, видимо, самых счастливых годах автора, но являются эти счастливые годы преддверием личной семейной драмы, о котором узнаешь в конце книги. Те, кто читал, знают о чем я, те, кто не читал, узнают. Не будем лишать их этого удовольствия. Скажу лишь, что эта информация сваливается на тебя, как снег на голову. И это очень трогает, как читателя, и вызывает уважение к силе духа автора, который делиться с нами об этом.

Жизнь=праздник… несмотря ни на что…

Знакомство с Хемингуэем, произошло!
Я решил, что его личность, заслушивает такого же внимания, как и его творчество, тем более они так связаны. Где правда, а где выдумка- этого нам не узнать, но атмосферу того времени автор передал- отлично!
«Праздник, который всегда с тобой»- гениальная фраза! Он действительно всегда со мной, и я сам решаю, какой он будет: веселый или грустный, долгий или короткий… Мысли автора помогают справиться с одиночеством, точнее они просто уничтожают такое понятие. Всегда можно найти выход из любой ситуации, придумать себе занятие, главное быть честным перед собой, и ясно излагать свои желания.
Алкоголь- неотъемлемая часть жизни автора, он помогал ему во всем, и мешал во всем… Хемингуэй не представлял свою жизнь без своего «постоянного попутчика», точнее он даже не задумывался об этом.
Это его жизнь, мы его судить не можем, просто наблюдаем, делаем свои выводы, и всё…
Пока ещё не изучал его биографию детально, но уже могу сказать, что это была яркая и насыщенная жизнь, в которой были взлёты и падения, моменты радости и грусти, как и у всех людей.
Что меня зацепило- его принятие одиночества, не глобального… а именно, когда Эрнест находился один, то всегда оборачивался по сторонам, и смотрел что же его окружает, какие рядом люди, что они делают. Это очень интересно, и правда помогает отвлечься от своих мыслей, и переключиться от проблем. Сидя в кафе, на лавочке смотря на воду, или даже когда ты кого-то ждёшь… Когда человек не может разделить с кем-то свою радость, он должен все эмоции переработать в себе, и от этого получить- кайф!
Обязательно прочту его романы, интересно, как он перенёс свой жизненный опыт, на придуманных героев.

"Я знал уже, что, если с чем-то расстаешься, плохим или хорошим, остаётся пустота. После плохого пустота заполняется сама собой. После хорошего ты заполнишь её, только найдя что-то лучшее".

Сейчас будет весело, подумала я, когда открыла книгу и приступила к чтению. Но не тут то было.
⠀
Париж. "Золотые двадцатые". Молодой писатель, живущий впроголодь со своей женой и маленьким сыном и пытающийся написать свою первую книгу.
⠀
Автобиографический роман Хемингуэя не наделён чёткой сюжетной линией, а собран из разрозненных воспоминаний, случайных встреч и интересных знакомств.
⠀
Душевная, атмосферная история с нотками ностальгии и мыслью, что счастливым можно быть даже без гроша в кармане.
⠀
Да, на страницах произведения мы видим богему и звон бокалов под крышами уютных кафешек Парижа. Некий праздник с оттенками грусти и отрешенности.
⠀
Отрешенность...
⠀
Вот что я испытывала, читая эту книгу. Не понимаю почему, но она не оставила после себя никаких эмоций. Но в конце возникла чёткая мысль, что праздник жизни у каждого свой.
⠀
Будь то улыбка родного человека, идеально подобранное платье, стопка новеньких книг на прикроватной тумбочке или твёрдая непоколебимость в том, что завтрашний день будет лучше предыдущего.

«Он начал говорить о моей прозе, а я кончил слушать»

Автор сам рассказывает о своей жизни в Париже 1920-х годов, о тех временах, когда он был молод и только формировался как писатель - ведь это выдержки из заметок личного дневника - диалоги, мысли, сомнения - откровенность автора располагает, словно доверительная беседа о личном.

Полуголодный, молодой (25 лет) Эрнест усердно работающий над воплощением своей мечты - написать роман, страдавший страстью к скачкам, любивший свою жену. С долей юмора и веселья, много размышлений о жизни, людях, писательстве и радости простым вещам. Вот такое у него торжество жизни, вот такой вот праздник!

«Я всегда работал до тех пор, пока что-нибудь не сделаю, и останавливался, когда еще знал, что будет происходить в рассказе дальше. Так я мог быть уверен, что смогу продолжить завтра.»

«Иногда, начиная новый рассказ, я не мог сдвинуться с места, и тогда садился перед камином, выжимал мандариновые корки в огонь и наблюдал, как вспыхивают голубыми искрами брызги. Вставал, глядел на парижские крыши и думал: «Не волнуйся. Ты мог писать раньше и теперь напишешь. Надо только написать одну правдивую фразу. Напиши самую правдивую, какую можешь». В конце концов я записывал одну правдивую фразу и от нее двигался дальше. И это уже было легко, потому что всегда находилась одна правдивая фраза, которую ты знал, или видел, или от кого-то слышал. Если я начинал писать замысловато, или к чему-то подводить, или что-то демонстрировать, оказывалось, что эти завитушки или украшения можно отрезать и выбросить и начать с первого правдивого, простого утвердительного предложения. Там, у себя наверху, я решил, что напишу по одному рассказу о каждом предмете, про который знаю. Так я старался делать все время, когда писал, и это была строгая, полезная дисциплина.»

Автор красиво описывает Париж, его улицы, людей, то, что лично видел и где был - он передаёт читателю незабываемую атмосферу этого города. Пожалуй, описания слишком прозаичны, но, как раз через них и можно разглядеть самого «папу Хэма».

«Это было приятное кафе, теплое, чистое, приветливое, и я повесил свой плащ сушиться, положил свою поношенную шляпу на полку над скамьей и заказал кофе с молоком. Официант принес кофе, я вынул из кармана блокнот и карандаш и начал писать. Я писал о Мичигане, и, поскольку день был холодный, дождливый, ветреный, такая же погода была в рассказе. И в детстве, и в юности, и взрослым я видел, как кончается осень, и писать об этом в одном месте было лучше, чем в другом. Это называется пересадить себя, так я думал, и людям иногда это так же необходимо, как другим растущим организмам.»

Много интересных фактов о разных писателях и поэтах, с которыми жизнь Хемингуэя, так или иначе, пересекалась. Тут то и узнаёшь, каким чудаком был Скотт Фицджеральд. Читая про их злоключения, я хохотала вслух!

А ещё, Эрнест признался, что любил Тургенева и Толстого, а вот Достоевский у него читался туго.

«Я начал с Тургенева, взял оба тома «Записок охотника» ... и «Войну и мир» в переводе Констанс Гарнетт и «Игрока» с рассказами Достоевского.»

И я тут подумала, он же читал всё это в переводе. Какая же мне выпала честь и радость читать в оригинале!

В книге много описаний еды и напитков, и процесса их поглощения. Так что на голодный желудок лучше не читать, проверенно!

Эта книга первая и наиболее законченная из опубликованных посмертно, но сам автор не считал её законченной, оно и видно - записи хорошие вначале и очень плохие вконец (прям необработанные, сделанные на скорую руку). Конечно, читателю всегда интересно заглянуть в закулисье писательской жизни, но, мне кажется, не стоило публиковать совсем сырые заметки. Это даже некорректно по отношению к памяти автора, которому, кстати говоря, принадлежат слова: «Любой черновой набросок сам по себе ничего не стоит».

Праздник ли?

Принимаясь за книгу с подобным названием, заранее выведав, что едва ли не главным героем книги является Париж, ждешь вихря событий, искр шампанского и оваций. Безоговорочно веришь, что первая страница обернется заводом для сумасшедшей карусели жизни, присев на блестящего скакуна которой, рискуешь унестись в пучину страстей и интриг. Ты пребываешь в ожидании образов, что сами по себе отложились в памяти при слове «Париж», описаний вкуса терпких вин, хруста французских булочек, уверенных линий Эйфелевой башни, полюбившихся ароматов и пейзажей.

В романе Хемингуэя есть все, что заведомо ожидается – богема, звон бокалов, спрятавшиеся под уютными навесами кафе. Но праздник ли это? Праздник с оттенком грусти, нежданной гостьей притаившейся между строк, в подчас хаотичных и все же связанных между собой особой интонацией главах.
Откровенно говоря, это не биография в полноценном смысле данного слова. Скорее, это книга-ностальгия, которая не разоблачает, не изобличает, а показывает то, что памятно автору. А автор… автор проникновенно холоден. Хемингуэй пишет нескучно, образно и, если можно выразить свою мысль подобным образом, - вкусно. Вот только как-то отрешенно. Позволяя читателю присутствовать, автор оставляет его лишь наблюдателем. Допускает до своей жизни, но не до сердца.
Хемингуэй не исповедуется, а пытается понять тех, кто его окружал. Окружала плеяда талантливых людей. И автор старательно пытается воскресить их образы, попутно выказывая свое отношение к фигурам парижской богемы. Здесь много лиц: Эзра Паунд, Холэр Беллок, Жюль Паскин, Джеймс Джойс, Гертруда Стайн и любимый Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Однако почему-то за отличным стилем и чередой интересных лиц в колоритных интерьерах я так и не смогла толком разглядеть самого Хемингуэя.
Впрочем при желании в его словах можно заметить потаенный эгоизм:

«Будь я неладен, если примусь писать роман только для того, чтоб мы могли регулярно обедать» (с.)

«До сих пор я считал, что мой выдающийся писательский талант хранится в строгом секрете от всех, кроме моей жены, меня и нескольких человек, которых мы знаем настолько хорошо, что с ними можно разговаривать. Я был рад, что Скотт пришел к тому же приятному выводу касательно моего таланта, но рад был и тому, что речь его заканчивается» (с.)

Но эти проявления характера скорее исключение из правила. Нота его искреннего отчаяния слышна, пожалуй, в последней главе о Хэдли, но эта нота показалась мне столь непродолжительной в монотонном покачивании событий прошлого.
Безусловно, для начинающего писателя роман имеет определенную ценность, поскольку тема творчества, сложности выбранного призвания красной нитью проходит через всю книгу. Однако с большим интересом я прочитала о семейной жизни Эрнеста и Хэдли, Фрэнсиса и Зельды.
И все же я не вкладываю в мои слова тоску и уныние, поскольку в целом книга принесла удовольствие. Я слышала и слушала размышления художников, писателей – творцов – тех, кто вечно находится на пересечении двух желаний – желания красивой жизни и желания признания. И как усидеть на этих качелях, мерно раскачивающих из крайности в крайность? Как не упасть, не исчезнуть? А еще я гуляла по улочкам Парижа, присаживалась за столики кафе и любовалась тем, как день уступает ночи, и это было прекрасно.
Однозначно роман становится зачинателем целого роя мыслей в голове. Он позволяет осознать уже буквально после первых глав, что истинным праздником для Хемингуэя был не Париж как таковой, а способность творить и чувствовать себя по-настоящему живым. Живым и счастливым. На поверку оказалось, что счастье-то находится не на донышке стакана и не в последней ложке отменного блюда.

И напоследок меня посетила мысль, что у каждого свой праздник, который всегда рядом. У кого-то это любимый томик стихов в недрах сумки, у другого новомодный гаджет в руке, у третьего счастливые лица родных в винтажной рамке на краешке рабочего стола, а у этого уверенность в грядущем благополучии, завтрашнем дне. Как часто настоящее торжество жизни скрывается в значительных мелочах, хранящихся под рукой или в памяти. Каждый празднует жизнь так, как умеет.

Вы с Чинком все говорили о том, как написать о чем-то правдиво — правильно показать, а не описывать.

Показать, а не описывать. О да, именно это и получилось как нельзя лучше.

Возможно эта не та книга, с которой нужно начинать знакомство с автором... Я не читала ничего у Хемингуэя и почти ничего не знала о его жизни, а такие обрывочно-дневниковые мемуары конечно лучше бы воспринимались, знай я хотя бы общие моменты биографии автора... Но несмотря на это я очарована. Не с первых строк и не сразу, но похоже надолго.
И даже не из-за Парижа (хотя это, конечно, отдельный разговор), меня очаровали стиль и точность. Не связанные между собой наброски, лаконичные, иногда резковатые, иногда вызывающие недоумение - но в какую же изумительную картину они складываются все вместе! У Хемингуэя простой язык, без многоэтажных метафор и завитушечек, но как у него получается рисовать настолько живой мир? Может быть потому, что это воспоминания о временах, наполненных искренней жаждой жизни, молодостью, надеждами и наслаждениями?

Я наверное не настолько романтична, но в какие-то моменты мне было очень трудно понять такой образ жизни - у них нет денег ни на еду досыта, ни на приличное жилье хотя бы просто с водопроводом и санузлом, но они не жалеют денег на вино, скачки, книги и путешествия и даже на няню. Но автор коварен и с таким чувством описывает еду, удовольствие от чтения и прочие радости, что о своих расчетливых претензиях к нерациональному бюджету быстро забываешь. И в самом деле, разве важны все эти мелочи, если тебе 25, ты знаешь что станет делом твоей жизни и достигаешь успеха в этом с каждым днем... Рядом любимая, а вокруг - Париж. Городу уделено в романе совсем не так много внимания, как мне представлялось (да что уж, Хемингуэй вообще оказался абсолютно не таким, как я его воображала), но он настолько настоящий... Многочисленные кафе с маленькими столиками - кажется что у них, парижан, вся жизнь проходит в этих кафе, - книжные магазины, Бют-Шомон, Лувр (и кто бы мог подумать, с какой странной целью ходили туда Хемингуэй и Фитцжеральд), Пер-Лашез... для влюбленного в этот город всей душой все это звучит музыкой.

Я вполне могу понять тех, кто считает что автор слишком резок в описании близких и не очень ему людей, он и правда открывает довольно непривлекательные их стороны. Но опять же, его довольно язвительный юмор делает их живыми - и несчастного и талантливого Фитцжеральда, и Зельду, и Гертруду Стайн... И Хэдли, и самого "Тэти", пускающего кораблики в Люксембургском саду с маленьким Бамби. О, Люксембургский сад одно из самых любимых моих мест в Париже, и до сих пор, спустя почти сотню лет, папы с детьми там играют в эти истинно парижские кораблики. Правда, козы больше не ходят прямо по городу, как во времена Хемингуэя, но настроение, дух города остались прежними.

Не знаю даже, каким произведением мое знакомство с автором продолжится, но что оно продолжится это совершенно точно.

прочитано в рамках игры ТТТ, совет от Kalendulla1 на тему "Париж. Действие происходит в городе или сам город один из главных персонажей книги"
спасибо огромное за совет, я приятно удивлена, я совсем иначе представляла творчество Хемингуэя, рада, что ошибалась)