Купить себе мужа? Почему бы и нет? Особенно, если потенциальный жених находится в отчаянном финансовом положении. Одна проблема… Марк Самаров – крепкий орешек. В прошлом – спортсмен, и начинающий фермер в настоящем. У него устоявшаяся жизнь, маленькая дочка и не слишком удачный опыт супружеской жизни. Добиться любви такого мужчины – непросто. Но если получится… О, что это будет за любовь!
- Любовь не самая прочная основа для брака...
- Ч-что ты творишь? – сбившись с дыхания, просипела Этери.
- Даю тебе понять, кто здесь главный.
- И кто же?
- Я. Мужчина. Тот, кому ты не будешь указывать на то, когда ему закончить разговор.
Ох, ты ж, черт. Она его и правда разозлила. Вон… только искры из глаз не сыплются. Быстрым движением языка Этери облизала губы. Господи, как же ей не хватало этих доминирующих, подчиняющих по-настоящему мужских повадок.
- Понятно? – встряхнул ее Самаров.
Этери кивнула. Из вмиг пересохшего горла она не смогла вытолкнуть даже звука.
- И сверху буду я. Всегда. Надеюсь, это мы тоже прояснили.
Лицо Самарова стало еще жестче, чем было до этого, но Этери не сразу поняла, что стало тому причиной. Он сверху? Почему Марк об этом заговорил?
- Ты не будешь доминировать в постели. Вообще забудь об этом...
Женщины после развода всегда хорошеют...
Значит, ты не трепалась, когда говорила, что разбираешься в бизнесе?
- Ни в коем случае. Я на этом собаку съела.
- Думаешь, я сам не справлюсь?
О, ну, приехали! Ну почему все сильные мужики такие? Почему им так важно это чертово «сам»?
- Справишься. Но я могла бы помочь.
- Чем?
Всем, чем угодно! Да хоть бы и деньгами, которых им так категорически не хватает. Но он бы ни за что не принял её подачек. И Этери это понимала.
- Советом.
- Знаешь, что? Займись лучше сайтом.
Марк ударил по коленям и, посмотрев на дешевые пластмассовые часы, встал.
- Одно другого не исключает...
Ну, конечно! Если бы ты предупредил меня о том, что какую-то птицу в курятнике не стоит трогать – Олюшка была бы жива.
- Зачем вообще ты полезла в курятник?!
- Раздобыть мяса тебе на ужин!
- И чем тебя не устроило то, что лежит в холодильнике?! – заорал Самаров, чувствуя себя так, будто еще чуть-чуть, и у него лопнет аневризма. По крайней мере, пульсирующая боль за глазом наталкивала его на такие мысли. А ведь он терпеть не мог вспоминать о болячках…
- Так… Стоп! В холодильнике было мясо? Но ведь Ариша сказала, что овощи растут в огороде, а мясо бегает… Она так сказала, клянусь тебе!
- Мне нельзя пользоваться косметикой. Папа считает, что многие женщины слишком зациклены на своей красоте, а это до добра не доводит...
Иван скользнул взглядом по огромной, как танк, Тундре Самарова, припаркованной в десятке метров от них. Открыл дверцу своего Мерседеса и, с трудом протиснувшись внутрь, прищурился зло:
— Только не говори, будто тебе неизвестно, о чем говорят размеры машины относительно других… э-э-э… размеров её хозяина.
— И что же?
Она в открытую поддразнивала парня, но тот был слишком обижен на своего кумира, чтобы распознать это, а потому на полном серьезе заметил:
— Чем больше машина — тем меньше пенис у её обладателя. Габаритами тачки они как бы компенсируют недостающие сантиметры… там. Так что, если у тебя были какие-то виды на Самарова, будь уверена — ты абсолютно ничего не потеряла. А может, даже приобрела.
— Да пошел ты! Я не шучу, Самаров. Давай, вали отсюда… Хватит с меня.
Марк кивнул. Член болезненно пульсировал, упираясь в грубый шов на джинсах. Впереди его ждала адская ночка — что-то подсказывало Самарову, что на этот раз холодный душ ему не поможет.
— А вот и пойду, — кивнул он.
— Вот и иди.
— Наложу на себя руки…
— Значит, вот как теперь называется мастурбация?
Марк запнулся в пороге, обернулся. Заглянул в горящие праведным гневом глаза следующей за ним по пятам женщины и… засмеялся так, что затряслись стены. Черт. Она ему нравилась. Очень. Именно поэтому он и не стал спешить доводить дело до конца. Слишком сложным могло оказаться то, что на первый взгляд казалось простым.
— И можно у вас поинтересоваться, чем это вы занимаетесь?
— Добываю нам мясо на ужин, — Этери с гордостью вытянула вперед руку с зажатыми в ней куриными лапами и сдула упавшие на лицо пряди.
— И поэтому вы прикончили Олюшку?
Нехорошее предчувствие вновь подкатило к горлу.
— Олюшку?
— Ага! Ариша выкормила ее из цыплёнка и очень любила. Поверить не могу, что вы просто взяли и оттяпали ей башку!
— И что же… что же мне теперь делать?
– Чтобы я этого больше не видел, если ты хочешь оставаться здесь.
– Чего именно? – сощурилась Этери.
– Не смей спаивать мне отца!
– То-то же он сегодня в кои веки трезвый!
Этери уперла руки в бока, запрокинула голову и выпятила вперед грудь. Ту самую. От которой у него немного путались мысли, и начинало шуметь в голове. Или это цикады? Марк облизал губы.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то! Подумай. Ты ж вроде умный.
– Так что? – не отступал Марк, поблескивая голубыми льдинками глаз. – Нечего сказать?
– У женщин более развита интуиция! – вдруг вспомнила Этери неоспоримый факт.
– Слабая попытка. Я ожидал большего, – фыркнул Марк.
– Большего? Ну, ладно! Женщины лучше водят машину, никогда не бросают на папку своих детей, они более ответственные и эмоционально устойчивы, а еще… а еще они намного лучше мужчин умеют делать куни…
– Ч-что, прости?
Этери взволнованно облизала губы. Похоже, в запале она выпалила что-то не то. Но такая уж она была – запальчивая.
– Куни… Только не говори, будто ты не в курсе, что это такое. Хотя… чему я удивляюсь?
– Я знаю, что такое кунилингус! – рявкнул Марк.
– Ну, слава богу. А то я уже начала переживать.
– Так ты из лесбиянок, что ли?
– Шутишь? С чего я должна обсуждать с тобой такие интимные подробности своей жизни?
– Ты же первая об этом заговорила.
– Я?! Ну, знаешь…
Влюбиться можно в красоту, но полюбить – лишь только душу!