- Я не люблю прозвища, - ответил Унаи. - За ними всегда прячется злоба.
Затем Альба прочитала отчет вслух, а остальные внимательно слушали. В другое время рассуждения о кельтских обрядах заставили бы нас вытаращить глаза, но после недавнего дела с эгускилорами, тисовым ядом и дольменами женщина, подвешенная на дереве и частично погруженная в бронзовый кельтский котел, не казалась нам чем-то из ряда вон выходящим.
Она пребывала вне возраста: ни ребенок, ни взрослый. Любила свое одиночество и лелеяла его, как некоторые вдовы лелеют своих ангорских кошек: самозабвенно, отдавая все лучшее.