Предлагаемый вниманию читателей роман «У черты заката» — первая книга дилогии, посвящённой судьбам интеллигенции Запада середины XX века. В романе показана трагедия талантливого французского художника-реалиста, не нашедшего признания у себя на родине. Переселившись за океан, живописец сталкивается с ещё более жестокими условиями в обществе, где мнимая «свобода искусства» на деле лишь означает для художника свободу выбора между нищетой и успехом, купленным ценою растления. Роман «У черты заката»,...
Клетка! Что такое клетка? И в чем же тогда для вас ценность человеческой личности? Или она вообще лишена всякой ценности, всякого значения?
— А в чем ценность клетки? Надо полагать, в том, что от здоровья каждой клетки зависит здоровье всего организма…
— Опять вы все сворачиваете к организму, черт возьми! А если клетке плевать на организм, если она хочет существовать сама по себе — тогда что? Или она не имеет права этого хотеть?
— При чем тут право, дон Херардо?.. Право — это одно, а жизнь — это совсем другое. С правом или без права, а клетка не может жить отдельно, просто не может, и все тут. Ну, пускай она отделится — пускай она решит, что у нее есть это право, и отделится. И что из этого получится? Организм не пострадает, а клетка погибнет
У каждого из нас могут быть свои счеты с обществом, но выключиться из его жизни мы не можем и не имеем права. Нельзя спокойно наблюдать за его распадом, нельзя с утонченным любопытством предвкушать его гибель; нужно переделывать его сверху донизу, спасая то, что заслуживает спасения
У страны, дошедшей до подобной степени гражданского унижения, есть один выход — революция
Мне сейчас тревожно, как перед экзаменом. И так же, как перед экзаменом, кажется, что счастье будет потом — когда сдашь. Но только этот экзамен никогда не кончится, он теперь на всю жизнь, и, может быть, счастье тем и хорошо, что оно никогда не вспыхивает у тебя в ладонях, а всегда светит где-то впереди — как путеводный огонь
Вся их беда в том, что они [либералы] не понимают одной простой вещи. Если общество устроено плохо, так переделывайте же его, черт возьми, находите себе единомышленников, пытайтесь проводить в жизнь свои собственные мысли! Но нет, куда там. Это для них уже «политика» — грязное дело, недостойное их утонченного интеллекта. А сидеть и брюзжать, замкнувшись в каморке своей «духовной свободы», — это, по их мнению, куда достойнее…
Я восстаю против существующего порядка потому, что в противном случае он превратит меня в подлеца и сделает подлецами моих детей
Чувство собственного превосходства может либо толкать человека на необычные поступки, либо удерживать от обычных.
Один из самых странных социологических парадоксов состоит в том, что наибольшим жизнелюбием обладают именно те общественные группы, которые жизнь воспринимают с самой трудной стороны… Они более жизнелюбивы, жизнерадостны, жизнеспособны.
Тирания никогда не считается с человеческой жизнью, и в этом ее страшное преимущество перед силами свободы...
Тот, кто счастлив среди людей, не ищет прибежища в природе.
Столько страшного происходит вокруг нас в жизни, что мы можем чувствовать себя спокойно, только закрыв глаза. Но я не могу жить с закрытыми глазами! А когда их откроешь, то видишь, что окружена чудовищами, которые только прикидываются людьми.
-- Коррупция идет оттуда, - он снова указал на портрет президента, - а с прогнившей головой ни один организм не может быть здоровым.
Человеческая природа не терпит полной откровенности, как природа вообще - пустоты.