Надя все больше узнаёт о Деве и Прядущих, но ответы вызывают лишь новые вопросы. Стремясь понять, что происходит, Надя вместе с Альгидрасом возвращается в Свирь – но не станет ли это путешествие дорогой в один конец?..
"Скажи мне автор, так ли все случилось?
Твой замысел был верно воплощён?
Тот, кто являл лишь доблесть, свет и милость,
Не стал ли на проверку палачом?
Кто клялся защитить любой ценою,
Не слишком быстро свой забыл обет?
Не страшно было ли идти со мною
По крови тех, кто пал во цвете лет?
Ответить мне! Пусть я и немного прожил.
Но кое-что я всё ж сумел понять:
В последний миг нет ничего дороже
Плеча того, кто не готов терять... "
"Скажи мне кто друг твой - я все о тебе пойму,
Пойму всю беспечность твою и наивно-детскую веру.
Пойму и не взглядом единым не обвиню
За то, что было слеп там, где должен был видеть первым.
Кто я такой, чтоб судить тех, кого предавали не раз?
Кто я такой, чтобы требовать жадно мести и крови?
Если б лишь разумом жил в этом мире каждый из нас,
В нём не было бы слишком много страданий и боли.. "
Мир был создан любовью. Она не ослабла с годами,
Стала лишь незаметней, другое приняв обличие.
Мир был создан любовью и также любовью разрушен,
Был опять воскрешен, чтоб застыть через время руинами.
Ты, конечно же, вправе не верить, но просто послушай:
Те, кто создал его, тоже были когда-то невинными.
Бьется сердце тревожным набатом,
Заглушая доводы разума.
К прошлой жизни не будет возврата,
Я к тебе будто нитью привязана.
С каждым днем все прочнее путы
И все призрачней шанс на спасение.
Дымкой тайны, как прежде, окутан,
Ты со мной, мое наваждение.
Огонь жадно лижет ветки, стелется по траве, подбираясь к стенам деревянного города. Намертво привязанный к стволу ребенок с ужасом смотрит на отблески пламени. Ему жарко, ему страшно. Ледяной ветер налетает на маленькое тело, остужая кожу, а потом с неба обрушивается стена воды. И все это – и огонь, и ветер, и ливень – дело рук людей. Вот только людей ли?
Ты образумься. В светелке натопленной
Сладко мечтать. А во тьме за околицей
Боль вековая старухою сгорбленной
Следом идет и то ль плачет, то ль молится.
Что же ты мечешься пойманной птицею?
Что же все рвешься к запретному берегу?
Видишь, как скалится полночь лисицею?
Слышишь, как воет за стенами терема?
Тихим ручьем льются речи медовые,
Жарко покои натоплены светлые,
Заперты двери замками пудовыми,
Что ж, несмышленая, снова ты сетуешь?
Я могу поведать о тайнах – ровесниках неба.
С каждым веком о них говорят все тише и тише.
Я могу рассказать о краях, где никто еще не был.
Но подумай сперва, ты готов ли о них услышать?