Драконье логово – неприступная зачарованная гора. Запертая в недрах, слепая ткачиха прядет песни, которым внемлет даже свирепый каменный воин, а хитрый раб придумывает, как распутать клубок самоцветных ходов. Князья созывают дружины, чтобы извести крылатого змея, требующего непомерную дань. Год идет на убыль, и близится летний солнцеворот – день, который не пережил ни один из пленных дракона. Грохот щитов и шепотки заговоров, кровная месть и тревожные пророчества, медное зарево над полем брани…...
Нет на свете такого змеёныша, который не мечтал стать драконом.
Если я потеряю жажду жизни, я умру. Не станет цели – не станет и меня.
Было у старого князя пятеро сыновей, и вокруг первого клубилось столько тайн и недомолвок, что впору сочинять отдельную сказку.
Чем дольше живешь, тем больше у тебя врагов.
Хортим стал жгучей травой, что пригибалась лишь бы не сломало ветром. Стал ручьем, просачивающимся сквозь залежи камней, и хищником, кажущимся безобидным.
Во мне мало любви, но много боли и зависти. Через них я пропускаю все нити, которые тяну из мира, вот и получается живо и остро.
Позже она спрашивала себя, откуда в ней взялась смелость предложить это: - Если тебе по нраву, приходи, Ярхо-предводитель. У меня много старых песен о битвах, и я знаю много историй, свидетелем которых ты мог бы быть. Всё лучше, чем ткать музыку в одиночестве. Он ушёл, конечно, ничего не ответив.
- Будь ты живым, я бы сам тебе её отдал. Каменному тебе, как я понимаю, она без надобности. Не отдал бы, конечно. Если бы Сармат знал, на что способны песни Рацлавы, он бы тотчас её убил - но раз события влияли на Ярхо, следовало с этим считаться.
О прошлом она вспоминать не любила, но когда слушаешь о чужой неделе, волей-неволей допустишь мысль о своей.
Смертные любят предсказания, когда они сладки, когда им обещают победу и любовь, сулят золото и удачу - а другие пророчества терпеть не могут.
Не верь, что я люблю тебя: любовь — тот ещё яд, сгубивший немало славных душ.