«Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки» – это роман о первой любви, которая одновременно исцеляет и наносит раны, оставляя на сердце шрамы. Она неукротима, горяча и несдержанна. Такую любовь нельзя назвать идеальной, но именно она запомнится на всю жизнь.
-Обиделась?
-Нет! Ну так, на пару минуточек, если только.
-Я просить не умею и все же попрошу...
-О чём?
-Если согласна быть со мной, наберись терпения. Я подаюсь дрессировке, но не сразу.
Вот смотрю на неё и в полной мере постигаю сакральный смысл изречение "в тихом омуте черти водятся". Да такие, что посоревнуется с моими. Честно говоря, тихо тащусь от этого!
Мдааа, Чижова, ничего у нас с тобой не получиться. Помниться я говорил, что ты меня не потянешь. Я ошибся! Это я тебя не потяну, только утяну. На дно. А тебе туда не надо. Там нет ничего интересного. Уж, поверь!
― А есть альтернатива? Ты мне ничего не должна. Глупо ждать год того, с кем знакома всего-ничего, поэтому просить я не буду. ― Да и не надо просить, ― кладу голову ему на плечо, прижимаясь поближе. В глазах стоят слёзы, но не пускаю их в ход. Держусь. ― Ты ведь будешь мне звонить, писать? По возможности. Там же можно брать с собой телефон? Из-под меня выкручиваются, чтобы иметь возможность прямого взгляда. ― Ты серьёзно? ― Ну, ждать было бы гораздо легче, будь ты хоть иногда на связи. ― Я не об этом. Год, понимаешь? Год ― это долго. Очень долго. Безумно долго и, если честно, я в смятении и потрясении от новости. Поэтому пока что не могу рационально мыслить. Знаю лишь одно: я не готова его вот так терять. ― Да всего-то триста шестьдесят пять дней. Хотя, не спорю, это будут очень непростые триста шестьдесят пять дней. Придётся шваброй как-то отбиваться от поклонников. Видишь, там целая очередь уже выстроилась, ― насмешливо киваю через плечо. Юмора не оценили. ― Тупая шутка. Не надо так. Я ж, когда вернусь, всех нахрен выпотрошу. Слово даю. ― Ччч, ― успокаивающе глажу его по руке, а то прям завёлся. ― Расслабься. Ну какие поклонники? Сорокин, я ждала восемнадцать лет тебя. Если нужно, подожду ещё немного. И никого другого мне не надо. Неужели ты так до сих пор и не понял, что не в моих привычках распыляться? Я свой выбор сделала. Дальше зависит только от тебя.
— Знаешь, в чем проблема, Чижова? Я вот у тебя просто в печенках сижу, а ты застряла куда глубже. И никак оттуда не выковыриваешься. Витя нереально круто целуется. Лучше любой, даже самой дикой потаенной фантазии.
― Да, Чижова. Ты либо бесстрашная, либо с напрочь сломанным инстинктом самосохранения. ― А мне есть чего опасаться? ― Разве что меня. ― Ой, брось. Угроза давно не актуальна. Это ты меня бойся, ты ведь уже понял, что я умею быть назойливой.
― Твоя позиция мне понятна. И всё же знаешь, в чём между нами действительно значительная разница? ― сокращаю дистанцию, оказываясь к ней так близко, что кое-кто начинает заметно волноваться. Такая маленькая, миниатюрная, но при этом жутко боевая. В обиду себя не даст и готова уже защищаться. Расслабься, девочка. Никто тебя и не трогает. Но вот её недоеденный хот-дог без спроса забираю, одним махом запихивая его в рот и без предупреждения перепрыгивая через ограждение на зашуршавшую гальку. ― У тебя есть возможности, но ты предпочитаешь только смотреть. У меня возможностей нет, но я люблю делать, ― жестом подзываю Алису к себе, медленно сдавая задним ходом к берегу.
― Прости, ― первым нарушаю тишину. ― За что? ― Знал же, что будут проблемы, и всё равно поддался. ― Не льсти себе. Думаешь, у них только на тебя зуб? Я давно в опале, а сейчас просто повод подвернулся лишний раз позлорадствовать. ― Два изгоя нашли друг дружку, а? ― Вроде того.
"Мимо многочисленных сувенирных магазинчиков с нескончаемыми толпами внутри, в приступе экстаза скупающими магнитики, брелки и посуду с эмблемой города, прохожу со снисходительной усмешкой человека, для которого такие развлечения никогда не вызвали интереса.Вот оно, главное отличие местного от туриста. И хоть иногда я немного жалею, что мы с родителями переехали сюда (в основном меланхолия накатывает зимой, когда курортная набережная заметно вымирает), но всё равно — это настоящее блаженство: вставать утром, выходить на балкон и любоваться накатывающими на берег пенными волнами."
Мы можем выбирать, что нам видеть: звёзды на небе или окурки под ногами
– Линзу. Вытащи, пожалуйста.Блин. Всего-то.– Не вертись, ― придвигаюсь вплотную, пытаясь хоть что-то разглядеть. ― Фонарика с собой, случайно, нет? ― мои сардельки тоже, конечно в воде, но кое-как подцепляю кончиками пальцев прозрачную плёнку.– Какая гадость, ― скатывая упругий шарик, усмехаюсь самодовольно. ― Вторую снимаем?– Чтобы я в мышь слепую превратилась?– Настолько всё хреново?– Нет, но если отойдешь шагов на пять, станешь смазанным, ― подтирая скупую слезу, недовольно ерзают на месте. Из-за моего тесного присутствия, да? ― Так ты отойдешь?– Зачем?– Потому что в меня твой пойманный в трусы карась утыкается.