Весь наш жизненный путь насыщен едой. Вкусы оставляют такие же сильные впечатления, как и первое влюблённое чувство, первая утрата, приобретение. Любимые блюда сравнимы с дорогими людьми — они остаются в памяти навсегда. Мы представляем книгу Маши Трауб «Семейная кухня», в которой собраны разнообразные рассказы — от смешных до грустных, забавных и трогательных. Это истории из жизни, которые в той или иной мере связаны с едой. Друзья, семья, коллеги, соседи, дети — каждый из них связан с...
“– Какие бабы? – опять вспыхнул дядя Аслан. – Ты, понимаешь, женщина, что они поют? Мне завтра все двоюродные родственники звонить будут. Ты кого мне воспитала? Дочь или так себе, эту бабу?
– При чем тут я? – защищалась Фатимкина мама, тетя Роза. – Это по программе.
– Какой программе? Ее программа – выйти замуж!
– Какой замуж? Она ребенок!
– Ребенок – это сын! А это, – дядя Аслан ткнул пальцем на сцену, – не дочь, а позор на мою голову!”
“Дети всегда чувствуют, когда взрослые боятся или когда не знают, что делать.”
“– Мам, а завтра мы что будем есть? – спросил Гришка. – Завтра и разберемся. Жри давай, – ответила тетя Алла. Так я узнала вкус вареников с вишней. И когда мне совсем плохо, я леплю именно их.”
“Именно там, на Севере, я по-настоящему испугалась. Так сильно, что некоторое время не могла говорить – открывала рот, но была не в состоянии произнести ни звука. Потом делала глубокий вдох и выдох и только после этого говорила. Странно, но эта привычка, на самом деле нервный тик или форма заикания, не знаю, как правильно, очень мне пригодилась. Все решили, что я стала задумчивой, рассудительной и умной. Я дышала, собиралась с мыслями, выстраивала в уме предложение и перестала быть импульсивной, нервной и дерзкой.”
“Ты знаешь, я ведь очень долго в это верил, – рассказывал он, – мне казалось, что если мама специально для меня с утра печет пирог, значит, она меня любит. И так проявляет свою любовь. И ее слова ничего не значат, а вся ее любовь – в этом самом куске домашней выпечки.”
Вкусовые ощущения сильны так же, как первое чувство, первое горе, первая потеря или приобретение. Еда – это наши детство, молодость и старость. Любимые блюда как любимые люди – ты их помнишь всегда, пытаешься найти им замену, и не получается. Их нельзя заменить – рецепторы сразу реагируют на подмену, как и сердце.
“У каждого своя кухня и своя память. Но манная каша была у всех. Как и колбаса по праздникам, холодец на свадьбе и бутерброд на завтрак.”
“От нее я запомнила присказку: «Хочешь кушать – ложись спать». И совет: если голодная – попей водички. Бабушкино поколение так выживало, мое так худеет.”
“меня встречала цокающая языком бабушка или мама. – Ой, какая дэвочка, – качали головой женщины, – замуж не выйдешь, муж о твои кости колоца будет, и ему будет нэприятно. А будешь толстой, будет приятно.”
“Полгода мне понадобилось на то, чтобы он опять был почти готов на мне жениться. Замуж хотелось страшно, поэтому в то время я научилась молчать, хлопать ресницами и кивать каждому его слову, как китайский болванчик – собственно, делать то, что совершенно несвойственно моей натуре и вообще женщинам нашей семьи. Мы орем, грозно сдвигаем брови в одну линию, как у Сальмы Хайек в фильме «Фрида», спорим с мужчинами с пеной у рта и чуть что хватаемся за кинжал, чтобы уже убить этого непонятливого человека.”
“– Здравствуй, доченька. – И, обратившись к будущему зятю: – Очень приятно, Ольга Ивановна. Я тогда чуть в прихожей не рухнула. Видимо, мама тоже хотела поскорее отдать меня замуж, очень хотела, потому что обычно она встречает меня фразой: «Маргарита, твою мать…» или в лучшем случае: «Маня, у меня уже все остыло…»”
“– Я не играю в шахматы, – смутился муж и ушел к мангалу. – Странно, еврей, а в шахматы не играет, – проговорил дядя Петя. – А он тот, за кого себя выдает?”
“Мы создаем себе мифы, чтобы выжить, сохранить рассудок, не сойти с ума. В том числе и о родителях, приписывая им качества, которых они были лишены.”
“Что со мной случилось? Почему блюда моего детства перестали быть вкусными? Что с нами происходит, когда мы взрослеем?”
У каждого своя кухня и своя память. Но манная каша была у всех.
Мам, подпиши мне разрешение. – На фига? – Мама, нужно говорить «зачем?».
“Жена ушла? Ну что поделаешь? Жизнь такая.”
- Кого считать родными? Все мы друг другу чужие... Когда болеем или когда нам страшно. У всех всё одинаково. Чужого горя и проблем сторонимся, своих хватает. А кровные узы ещё хуже, когда есть что делить. Мы все очень одиноки.
Когда я люблю, не могу есть.Я тогда подумала, что у меня гастрит. А оказалось, что это – любовь.
“Когда начинаешь жить с человеком и видишь, что он ест, что любит на завтрак, можно многое узнать о его детстве.”