Тысячи людей по всему миру могут одновременно читать одну и ту же книгу. Однако лишь немногие способны увидеть других читателей и отойти от основного сюжета, посетив места, о которых автор упоминает лишь вскользь. Адам Лозанич как раз один из немногих. Он получает необычный заказ – отредактировать книгу неизвестного писателя. Юноша погружается в роман и понимает, что в нем нет ни одного героя. Только прекрасный сад, двухэтажная вилла и несколько читателей, ушедших из реальности в книжный мир....
Рядом с Наталией Димитриевич она научилась понимать, что литературные герои и события — это далеко не все, что книга предлагает настоящему читателю, и даже более того, это в ней далеко не самое интересное.
Воспоминания, когда кроме них ничего не остается, могут быть невероятно, до самообмана, детальными.
Он такой человек, на взгляд которого можно опереться... Детка, это не так уж мало...
...ведь любая книга — это своего рода «нота бене», то есть заметка в памяти, которая служит планированию и организации жизни.
Были книги, содержавшие только прошлое, настолько давнее прошлое, что все формы сохранялись лишь благодаря привидениям. Были книги, в которых звучал шелест человеческой речи, музыка, смех, которые при приближении оказывались эхом столетней давности. Или же книги, которые посещали одни посвященные, стремившиеся по остаткам восстановить внешний вид какого-нибудь здания или вытащить из забвения, более тяжелого самой тяжелой тяжести, какую-нибудь достойную известности мысль. Кроме того, существовала реальность, которая походила на такие книги, только в отличие от книги ее нельзя было захлопнуть и отложить в сторону.
Мечта, фантазия всегда сильнее самой реальности, если предположить, что для художника существует реальность
«Софья, дорогая, какими бы разными они ни казались, вдали отсюда книги друг с другом встречаются. Читать какую-то одну, но читать внимательно и с пониманием, это то же самое, что читать многие другие, ее окружающие»
Существует три вида читателей, по классификации старого педанта Гёте. Первые наслаждаются, не вынося суждений, третьи выносят суждения, не наслаждаясь. А те, что между ними, выносят суждения, наслаждаясь, и наслаждаются, вынося суждения.
Какой толк от книги, если нельзя ничего добавить по собственному вкусу!
Заставить Мойсиловича сократить свое обычное выступление было не так-то просто, и юноша подумал, что из всех курсов лекций квартировладелец, видимо, прослушал только один, по анатомии, а точнее — о том, как содрать с человека шкуру, при этом оставив его живым, чтобы он и впредь мог вносить плату.
Какой толк от рецептов, если нельзя чего-нибудь добавить по собственному вкусу?
- В банке джема, открытой в понедельник, никогда не заведется плесень! ... А книгу ни за что не открывай первый раз во вторник. Испокон веков понедельник считается самым хорошим днем для начала. Вторник - день пропащий, пустой. Я бы даже сказала, просто никудышный.
Книги, как губки. На первый взгляд они невелики по размеру, пористы, их ткань обладает способностью впитывать бесконечное количество судеб, даже поглощать целые народы.
Между тем, честно говоря, мгновения чтения - это самые продолжительные мгновения на свете. Каждое из них можно сравнить с небольшой вечностью...
Совместное чтение, с озабоченностью подумал Адам, превращается в навязчивую идею, которая может завести слишком далеко.
Есть такие вещи, которые никогда невозможно найти, если они постоянно лежат на одном и том же месте
Существует три вида читателей, по классификации старого педанта Гёте. Первые наслаждаются, не вынося суждений, третьи выносят суждения, не наслаждаясь. А те, что между ними, выносят суждения, наслаждаясь, и наслаждаются, вынося суждения. Такие читатели, по сути дела, заново создают художественное произведение.
Красота сама по себе не существует, она зависит от того, кто и как её воспринимает.
Угадать и соблюсти правильное соотношение лёгкости и тяжести — вот в чём тайна всего существующего в мире.
— Забыла... Не могу вспомнить... Иногда я по нескольку лет не могу вспомнить некоторые вещи... А иногда воспоминания как живые... Но не нахожу слов, которыми можно их выразить... Знаете, они вертятся на кончике языка... А выговорить их не получается... Говорят, что это во мне такая болезнь, но я-то знаю, что на самом деле слова съели проклятые вредители... — с отсутствующим видом говорила и говорила старая дама.
— Вредители? — поразился Адам.
— Книголожь и книжная вошь... — передернуло от отвращения Наталию Димитриевич. — Вы много читаете, вам приходилось встречаться со словами, которые ничего не стоят... Это их работа... Будьте осторожны... Они могут украсть слова прямо из глаз...