Без формального придворного грима ее угловатые черты больше напоминали мужские, а вот темные глаза, полные боли, принадлежали женщине – женщине, вынужденной выбирать между любовью и долгом.
Я никогда не любила столь самоотверженно. Судя по тому, что я видела, это приносит одни страдания.
Призраки скоро явятся к нему, как мои пришли ко мне, но, по крайней мере, я могла ненадолго отсрочить сей миг прикосновениями и голосом, который не молил о пощаде.
– Да что ты понимаешь? – Я понимаю мужчин, Эона, и понимаю власть.
Ты видела мои худшие стороны, видела меня слабым. Позволь показать самое лучшее во мне.
Но всем известно, что предрассветные призрачные часы для больных страшнее всего – одиночество лишь помогает демонам, жаждущим испить незащищенную жизненную силу.
– Зачем же столько ткани? – пробормотала я, собрав подол в руку. – Я бы предпочла тунику и мужские штаны. – Как и все мы, – согласилась Вида.
Помоги мне спасти эту лодку и всех на борту, помоги быть настоящим заклинателем.
Я знаю, что любовь – это тоже сила. Сила брать и давать. И рисковать, проявляя свою истинную сущность.
Первой жертвой войны всегда становится истина.