Помещик Пифагор Пифагорович Чертокуцкий, устроив приглашение для генерала и офицеров, чтобы те приехали в гости и взглянули на его экипаж, неосмотрительно выпил лишнего накануне.
Городок Б. очень повеселел, когда начал в нём стоять *** кавалерийский полк. А до того времени было в нём страх скучно. Когда, бывало, проезжаешь его и взглянешь на низенькие мазанные домики, которые смотрят на улицу до невероятности кисло, то... невозможно выразить, что делается тогда на сердце: тоска такая, как будто бы или проигрался, или отпустил некстати какую-нибудь глупость, – одним словом: нехорошо.
"...и тогда улицы городка Б. наполняются теми дородными животными, которых тамошний городничий называет французами. Выставив серьезные морды из своих ванн, они подымают такое хрюканье, что проезжающему остается только погонять лошадей поскорее."
...служил в пехоте, которую он презрительно называл иногда пехтурой, а иногда пехонтарией.
<...> вставши из-за стола, долго стоял в положении человека, у которого нет в кармане носового платка.
— Я, ваше превосходительство, сам того мнения, что если покупать вещь, то непременно хорошую, а если дурную, то нечего и заводить.
<...> далее стоит сам по себе модный дощатый забор, выкрашенный серою краскою под цвет грязи <...>
...тоска такая, как будто бы или проигрался, или отпустил некстати какую-нибудь глупость...
Чертокуцкий, несмотря на весь аристократизм свой, сидя в коляске, так низко кланялся и с таким размахом головы, что, приехавши домой, привез в усах своих два репейника.
Разговор затянулся за столом предлинный, но, впрочем, как-то странно он был веден. Один помещик, служивший еще в кампанию 1812 года, рассказал такую баталию, какой никогда не было, и потом, совершенно неизвестно по каким причинам, взял пробку из графина и воткнул ее в пирожное.
- Вставай, пульпультик!