Долгожданное продолжение «Божественных соперников». Фэнтези-эпопея, ставшая бестселлером New York Times. Романтическая история на фоне магической войны: потеря памяти, роман в переписке, божественное вмешательство и подвиги ради любви. Терзаемая болью и муками разбитого сердца, Айрис вернулась домой с фронта. Но война еще далека от завершения. Роман пропал на территории соперника. Он ничего не помнит о своей прошлой жизни и, надеясь возродить воспоминания, начинает писать. Но на этот раз – для...
Пиши мне и заполняй мои пустоты.
Я хотел бы увидеть, как твои слова загораются вместе с моими.
- Ты прочитала страницу об альбатросе?- Бегло, - ответила Айрис. - Я помню, что они могут спать во время полета.- А еще они летят навстречу сильному ветру во время шторма, вместо того чтобы уклониться от него и направиться к берегу, как это сделали ли бы другие птицы, - сказала Марисоль, расправляя складки одеяла, которое она нашла на ящике. - Им безопаснее лететь в сторону шторма, чем от него, как бы нелогично это нам ни казалось. Но они могут пролететь тысячи километров, ни разу не коснувшись земли, и они знают свои сильные стороны. В трудные времена они опираются на них.
Это было место, где, как ни странно, можно было чувствовать себя одновременно одинокой и удовлетворенной, окруженной людьми, которые могли узнать тебя, а могли и не узнать. Людьми, которым было неизвестно не твое имя, не твое происхождение, но в то же время разделяли с тобой один и тот же воздух - один и тот же отрезок времени.
- Всегда лучше говорить поменьше, пусть другие гадают, где ты был, что видел и что думаешь. Пусть воображают, что могло бы быть. В тайне заключена огромная сила. Не испорти свою.
Ей казалось, что ее сердце вцепилось в одно из ребер. И если она сунет руку под пальто и свитер и дотронется до бока, то пальцы окажутся в крови.
Самые ценные вещи часто воспринимаются как должное, и что мы склонны позволять времени мчаться вперед с такой скоростью, что не можем уловить каждую деталь, из которой складывается целое. Мы упускаем множество возможностей и спустя десятилетия спрашиваем себя, что могло бы быть.
Любовь - это топор, рассекающий ее грудь.
- Нет никакого долга, - прохрипел Роман. - На войне, - сказал Шейн, - всегда есть долги.
С каждым оставленным предметом она оставляла прошлое позади, пока вдруг не почувствовала, что может вздохнуть полной грудью.