«Жизнь номер один» — это произведение, посвященное темам детства и взросления, семейным отношениям и течению времени. Оно сочетает в себе личные переживания и эмоциональную глубину с легкостью повествования, что делает его привлекательным как взрослой, так и юной аудитории.
В тексте используется ненормативная лексика!
Рухнули железные стены, которые надежно берегли нашу страну и наши мозги от всего чуждого, вредного для советского человека, и через границы хлынул бурный поток практически неконтролируемой информации.
Стать другим не так-то просто. Чтобы стать другим внутри, нужны время и силы; чтобы стать другим снаружи, нужны время и деньги.
Бабушка Рива перестала ходить.Наверное, это обычная бытовая история. Такое случается в тысячах семей. Но это была моя бабушка. И это значило, что я тоже должен за ней ухаживать. Это было главной проблемой для меня в тот момент. Звучит, наверное, очень неблагородно. Но из песни слова не выкинешь, а значит, надо его (это слово) сказать. Тем более что память такая неуправляемая штука — сует тебе под нос именно то, что хочется забыть.
Наверное, это закономерно, что, не почувствовав боли, нельзя научиться сострадать, ничего не теряя, нельзя научиться ценить то, что имеешь.
Но меня привлекали не спектакли и роли,а атмосфера, которая царила в самодеятельном храме Мельпомены. Люди разных возрастов и занятий — инженеры, учителя, врачи, школьники (был даже владелец видеосалона) разговаривали друг с другом как равные. Здесь никто не стремился доказать свое превосходство. У каждого было слово и у каждого было дело.
просто жить — это уже большое счастье. А жить с родными людьми — подарок Бога.
Пока еще незаметно для меня, но неотвратимо взрослая жизнь начала разрушать радужную оболочку незнания, которая делает такими счастливыми и мудрыми детские сердца. Детство будет со мной еще много лет, оно будет сопротивляться и отказываться уходить, но именно тогда на мое детство было совершено первое нападение. Чем оно помешало взрослому человеку? Не знаю… Но не дай мне бог когда-нибудь разрушить чье-то детство…
«Наверное, это закономерно, что, не почувствовав боли, нельзя научиться сострадать, ничего не теряя, нельзя научиться ценить то, что имеешь.»
« Именно здесь я в первый раз почувствовал, что такое настоящая свобода, – когда ты сам делаешь выбор, когда тебя никто не заставляет и не контролирует, когда ты хочешь сделать свою часть работы на «отлично» просто потому, что тебе нравится то, что ты делаешь, и те, с кем ты это делаешь.»
«Стать другим не так-то просто. Чтобы стать другим внутри, нужны время и силы; чтобы стать другим снаружи, нужны время и деньги.»