Его жизнь полна необычных событий, а его талант многогранен. Он — выдающийся писатель, автор пьес и комедий, а также тайный агент британской разведки. Это — Сомерсет Моэм. Его невероятная биография, изложенная в автобиографических заметках, поинтересней многих из его произведений. В этих заметках он подводит итоги своей карьеры, делится философскими размышлениями и раскрывает секреты своего писательского мастерства. Одни критики называют эту книгу «манифестом законченного циника», другие же...
Я не вижу особой разницы между людьми. Все они — смесь из великого и мелкого, из добродетелей и пороков, из благородства и низости.
Когда смеешься над людьми, на них не сердишься. Юмор учит терпимости, и юморист — когда с улыбкой, а когда и со вздохом — скорей пожмет плечами, чем осудит. Он не читает морали, ему достаточно понять; а ведь недаром сказано, что понять — значит пожалеть и простить.
Доброта — защитная реакция юмора на трагическую бессмысленность судьбы.
Мы стараемся не думать о своих недостатках, а когда бываем к тому вынуждены, легко находим для них оправдания.
Пускать публику за кулисы опасно. Она легко теряет свои иллюзии, а потом сердится на вас, потому что ей нужна была именно иллюзия.
Не надо ждать от людей слишком многого.
Я не согласен с мнением, что нужно закрывать глаза на пороки знаменитых людей; по-моему, лучше, чтобы мы о них знали: тогда, помня, что мы не менее их порочны, мы все же можем верить, что и добродетели их для нас достижимы.
Почти все люди обожают говорить о себе, и мешает им только то обстоятельство, что другие не хотят их слушать.
Я стал писателем, как мог бы стать врачом или юристом. Профессия эта необычайно приятна, недаром ее избирают столько людей, не имеющих для этого никаких данных
У меня нет врожденной веры в людей. Я склонен ожидать от них скорее дурного, чем хорошего. Это — цена, которую приходится платить за чувство юмора.
Легко смеяться и пожимать плечами, когда люди поступают скверно с кем-то еще; когда поступают скверно с тобой, это гораздо труднее.
К тому же я был беден. Жить в мансарде и питаться черствым хлебом не входило в мои планы. Я уже обнаружил, что деньги — это некое шестое чувство, без которого остальные пять неполноценны.
Есть счастливцы, умеющие обрести свободу внутри себя; я, не обладая их духовной силой, нахожу ее в путешествиях.
Люди страстны, люди слабы, люди глупы, люди жалки; обрушивать на них нечто столь грандиозное, как божий гнев, представляется мне в высшей степени бессмысленным. Прощать людям их грехи не так уж трудно. Стоит поставить себя на их место, и почти всегда можно понять, что толкнуло их на тот или другой недозволенный поступок, а значит, и найти для них оправдание.
Великие истины слишком важны, чтобы быть новыми.
В произведении искусства для меня важно одно: как я сам отношусь к нему.
Я всегда считал, что жизнь слишком коротка, чтобы делать для себя то, что могут для тебя сделать за деньги другие, и теперь я могу позволить себе роскошь делать только то, что никто за меня сделать не может.
Величайшая трагедия жизни состоит не в том, что люди гибнут, а в том, что они перестают любить.
Совсем не одно и то же говорить правду о себе и слышать ее от других.
Читать имеет смысл, только если это доставляет удовольствие.