– Извини, Оль, но ты сама виновата, – равнодушно говорит Глеб, мой теперь уже бывший жених.– Я виновата? В твоей измене?– Ты холодная, зажатая в постели. С тобой скучно, – произносит, не щадя моих чувств.Я унижена, разбита его предательством. Он сказал – зажатая и скучная?!Единственная ночь с потрясающим мужчиной доказала обратное.Только вот как теперь не сгореть со стыда? Ведь прибыв в понедельник на работу, я узнаю в нашем новом боссе своего случайного любовника!– Ольга, твой бывший – это наш...
Странности продолжаются. А мне не хочется слушать. Ловлю её тонкое запястье и притягиваю к себе. Отбрасываю простынь и наваливаюсь, раздвигая её бёдра коленом.
– Я полгода убила на больные отношения, которые закончились вчера предательством. И если бы не ты, так бы и считала, что сама виновата в измене жениха. Из-за моей "холодности" он завёл другую на стороне.
До полудня осталось всего десять минут. Тянусь к телефону, чтобы позвонить жениху. Но вспоминаю, что у Глеба – аврал, и он собирался работать без перерыва. Просил пообедать сегодня без него.
Беру ежедневник, и выхожу из кабинета, запирая его на всякий случай. Мне радостно, что сейчас увижу любимого. Хоть он и просил не беспокоить, распоряжение высокого начальства я исполнить обязана.
Олег Данилович, БигБосс, замечает меня и кивает на единственный свободный стул рядом с собой. Старика многие недолюбливают и побаиваются, но ко мне он с первого дня проникся отеческой симпатией и взял под крыло.
Мы сидим вдвоём в просторной кухне обалденного пентхауса, который принадлежит Марку Миллеру, Сониному мужу. Совсем недавно мы делили скромную съёмную двушку на четверых. Теперь остались втроём – Соня переехала в этот новый жилой комплекс.
Мы чокаемся бокалами с белым сухим. Только у Сонечки – клюквенный морс. Она беременна, и морщится сейчас даже от запаха вина.
Высокий широкоплечий парень лет двадцати пяти – двадцати семи. Тёмные волосы аккуратно пострижены и немного топорщатся в художественном беспорядке. Тёмные выразительные глаза, взгляд со смешинкой. Прямой нос, чётко очерченные губы изгибаются в приветливой улыбке.
Через десять минут, кое-как приведя себя в порядок, захожу в конференц-зал. Все уже собрались. И мой бывший на месте.
Конечно, очень скоро все узнают, что Волгин бросил меня ради дочери шефа. И меня еще несколько месяцев будут обсуждать и жалеть.
Взгляд то и дело возвращается к красивой брюнетке Ольге. В отличие от остальных, она молчалива. Вероятно, оттого, что грустит по бывшему жениху. Изменил ей, негодяй.
Делаю страшные глаза, показывая, чтобы перестал суетиться. Они давно знакомы, шансов у него было достаточно.
– Разберись по-быстрому, что происходит в моей компании, пока я её не потерял. Не вынося сор из избы. Раз тебе ничего от меня не нужно, так позволь мне хоть что-то твоим детям передать! Будет дедушкино наследство, если эта неведомая сволочь не доканает нас окончательно.
– Марк сказал, вы кормите котов в отсутствие хозяина? Мне им, наверное, нужно что-то дать сейчас? Какой у них режим вообще? Может, покажешь, где что лежит и как пользоваться?
Аргумент про дедово наследство стал решающим. Жалко старого лиса. Некого ему попросить о помощи, разделить заботы. Никому он стал не нужен, по большому счёту.
Ольга встревоженно смотрит на меня. Подходит и неожиданно кладёт ладонь мне на грудь. Опускаю взгляд и вижу. как быстро пропитывается кровью серая футболка.
Стою теперь посреди своего временного кабинета и собираюсь с мыслями. Отец просто-таки излучает энтузиазм. Доволен. Даёт последние инструкции и объясняет, кто есть кто.
Разберусь, что тут к чему. Поставлю на все руководящие должности своих людей. И когда отец решит окончательно отойти от дел, будет не о чем беспокоиться. Ни ему, ни мне, ни избалованной Дарье.
Сегодня – предпоследний рабочий день перед майскими. Народ расслаблен, будто это не утро понедельника, а вечер пятницы. Такое у всех настроение.
Что я там говорила девочкам? "Всё равно мне?". Да ничего подобного. Ясно, что за два выходных все уже перетёрли нашу историю. Или кто-то видел вместе Дарью с Волгиным, или они сами рассказали. Но наш разрыв ни для кого уже не тайна, вижу по поведению коллег. Замолкают, стоит мне появиться поблизости.