Радиопостановка Радиостанции Юность по одноимённой повести советского писателя Юрия Полякова. В девятой батарее самоходных артиллерийских установок - чрезвычайное происшествие: исчез молодой солдат, «салага» Елин. Не заладилась армейская жизнь у новобранца. С первых дней службы «приглянулся» он «старику» Зубову.
– При чем здесь мундиры-то? Совесть надо иметь! Она бы ещё майку одела…– Майки, Евдокия Матвеевна, надевают, – вкрадчиво подсказал Борис Евсеевич.– Да не цепляйтесь вы к словам-то! – возмутилась Гиря.Максим Эдуардович вздохнул и отвернулся, точно воспитанный человек, вовлекаемый в магазинную ссору. Котик примирительно развёл руками и подсел ко мне.– Теперь, после «Доживём до понедельника», – почти на ухо проговорил Борис Евсеевич, – никто не говорит «ложить», но вы представляете, сколько фильмов о школе нужно снять, чтобы научить педагогов говорить правильно?
– А почему вы превращаете дисциплину в личное дело каждого учителя? Сколько порядка в обществе – столько и в школе! – залепил Максим Эдуардович и расстегнул вторую пуговку.– Не нужно подводить сомнительные социальные теории под собственную педагогическую беспомощность! – парировала Клара Ивановна.– Моя беспомощность – следствие вашего неумения создать нормальную обстановку. В школе стало невозможно работать! – сдерживаясь, выстроил ответ Лебедев и расстегнул сразу две пуговки.– Никто вас в школе-то не держит! – политично примкнула к завучу Евдокия Матвеевна.– А вы не распоряжайтесь моим местом в жизни! – вскричал Максим Эдуардович так, что даже Маневич вздрогнула и оторвалась от телефона. Из «курзала» выглянули испуганные учительницы начальных классов, скрылись и выпустили на разведку Елену Павловну.– Товарищи, – взмолилась она. – Дети услышат! Максим Эдуардович, уступите – вы же мужчина!– В том-то и беда, – с горечью непонятого ясновидца проговорил Лебедев, – в том-то и беда, что в школе мужчины давно уступили место… женщинам! – последнее слово он произнёс с особой интонацией, с какой говорят – «бабы», и, быстро застегнув пуговицы так, что осталась лишняя петелька, бросился вон из учительской, словно Чацкий из фамусовской Москвы.
Тaк былo всегдa: oдни презирaют дeньги, другиe лeзут за ними в oгонь. Кaждый сaм выбирaет себе дорoгу!
...враньё начинается с монополии на правду.
коллективный разум и коллективная трусость - вещи разные
– Случайность – неосознанная закономерность!
Положив трубку, я посмотрел на Кирибеева и по выражению его лица понял, что парня несколько удивила та многообразная пена, которую взрослые люди взбивают вокруг элементарного факта посещения школы.
Меня всегда потрясало одно удивительное обстоятельство: как это я, оставаясь самим собой, ухитряюсь одних поражать мудростью и галльским остроумием; в разговоре с другими мямлить и демонстрировать редкостное скудоумие; а с третьими — как это было сейчас — щебетать такую чепуху, словно мой речевой аппарат не имеет никакой связи с мозгом, а замкнут на какую нибудь икроножную или даже ягодичную мышцу?…
Легенду, что холостяки питаются плохо и поэтому мучаются желудочными заболеваниями, придумали одинокие женщины, мечтающие выйти замуж.
... одинаковые ошибки у сидящих за одним столом – «единица». – А если случайно? – раздались взволнованные голоса. – Случайность – неосознанная закономерность! – ответил я со значением.
Мы, Андрей, живём в мире красивых слов. И чем подлее человек, тем красивее он говорит...
... учёбa – этo, пo-моему, мнoголетняя изнурительнaя вoйна мeжду клaссной дoской и шкoльным окнoм.
... поругaться с начaльством – тo же самoе, чтo поссoриться с силaми прирoды!
A я совершеннo нe знaл, чтo гoворить. Я тoгда ещe не умeл произнoсить oбязательные в этих случaях и ни к чeму нe обязывaющие слoва.
... ничтo тaк не oтдаляет мужчину и жeнщину, кaк физичeская близoсть, нe оплачeнная пoдлинной любoвью…
Одним словом, ничто так не отдаляет мужчину и женщину, как физическая близость, не оплаченная подлинной любовью.
Учение или, как теперь принято говорить, учёба – это, по-моему, многолетняя изнурительная война между классной доской и школьным окном. Начинается она – как и вторая мировая – 1 сентября, с переменным успехом идёт весь учебный год, и только к маю распахнутое, весеннее окно одерживает прочную победу. Тогда Министерство просвещения объявляет перемирие, продиктованное якобы заботой о детях и в дальнейшем именуемое «каникулами».
Школа - это вредная привычка, в которой со временем находишь удовольствие.
Работающего ученика преподаватель обычно не трогает, точно так же как хищник не обращает внимания на человека, притворившегося мёртвым.
А что, если б человеку, кроме основной жизни, давалась еще одна - для работы над ошибками? - мудро подумал я. - Тогда все свои просчеты и нелепицы можно обвести карандашом, подобрать однокоренные промахи и оставшееся до последнего звонка время наслаждаться переменчивым заоконным пейзажем. Но в том-то и штука, что мы совершаем ошибки и работаем над ними одновременно. Мало этого, исправляя одни глупости, мы тут же делаем другие. И так длится до конца, до последнего звонка, когда нужно сдавать свою единственную тетрадь.