В Париже осталась частичка ее сердца… Но наконец настало время совершить волшебное путешествие в прошлое, ведь теперь Джулиет свободна от семейных обязательств. Что взять с собой? Пожалуй, любимую красную помаду, винтажный шелковый шарф, роман о любви на французском и тетрадь, исписанную воспоминаниями, чтобы воскресить их на улицах, площадях и бульварах знаменитого Города огней. У Джулиет есть тридцать дней в Париже, чтобы осуществить свою мечту и написать книгу, посвященную самой себе –...
«Музыка, вино, свечи — что ещё требуется, чтобы вызвать музу?».
«Писательство — наш способ осмыслить мир».
«Всё зависит от нас. Порой нужно начинать сначала».
«Жалость к себе никого не красит».
«Каждый должен влюбиться в Париже хотя бы раз в жизни».
"Быть счастливым в собственной компании – умение, которым владеет далеко не каждый."
«Потому что Париж — это всегда хорошая идея».
«Париж должен был спасти меня от самой себя и сделать из меня ту, кем я хотела быть».
... в конце концов мы свернули и вскоре добрались до ресторана на углу двух мощеных улиц. Темно-красные двойные двери были отделаны латунью, а между длинными высокими окнами висела панель с надписью «Vins bistro café restaurant pâtisserie liqueurs» в стиле ар-деко.
Жан Луи поднял Артюра из коляски, захлопнул ее и открыл дверь. Мы вошли следом за ним. Меня сразу окутал аромат дыма, чеснока, горячего масла, ванили, жженого сахара и кофе. Вдоль зеркальных стен стояли переполненные кабинки, батальон официантов обсуждал меню и с благоговением открывал бутылки. Самый крупный официант, с животом, обтянутым белоснежным фартуком, подошел к Жану Луи и, расцеловав его в обе щеки, подтолкнул нас к свободному столику, из воздуха сотворил стульчик и кивнул мне в знак приветствия.
Нам передали бумажные меню, и я взглянула на немой для меня список. Узнала я всего несколько слов, причем некоторые привели меня в ужас. Rognons, я была уверена,– это почки, veau– телятина, и я ни за что не стала бы это есть. Я искала что-то знакомое, когда Жан Луи взял у меня из рук меню.– Мы возьмем poulet rôti, – объявил он. – Не волнуйтесь, дорогая, лягушачьих лапок и улиток не будет. Пока.
На следующее утро Джулиет разбудил колокол, пронзительно и звонко пробивший восемь часов. Этот звук был одновременно меланхоличным и обнадеживающим. «Время на вашей стороне», – казалось, говорил он ей. Что бы ни случилось, часы все равно пройдут. И только от тебя зависит, что ты будешь с ними делать.
Наблюдая, как солнце восходит над крышами домов напротив, Джулиет нежилась в лучах света, наполняясь энергией, которой не испытывала уже давно. Она лежала, наслаждаясь свободой.