– Гостья?! – слышится возмущённое из-за приоткрытой двери, а я невольно вжимаю голову в плечи.– Ну не совсем, – тянет моя новая знакомая, но пояснить не успевает.– Очередная тупая подружка? Ты же только приехала. И откуда она взялась?– Не поверишь… С обочины и… я это… ну-у… – Лиза оправдывается всё тише, а мне хочется сбежать.– Только не говори, что ты сбила человека, – рокочет хозяин дома.Не выдержав, подскакиваю с дивана и направляюсь к выходу. Мало ли… Как он решит помочь своей дочурке в...
Руки у неё заметно дрожали, и очередным фиаско стал сломанный ноготь охренеть какой длины и цвета. Едва сдержалась, чтобы не спросить, а как она свою царственную воронку подтирает...
...Губы минут пять, как немазаные, не дай же бог, кто не заметит такой внушительный свисток без боевого раскраса...
Дедушка мороз, я не была плохой. Похоже, последнее время я была охуевшей от лавины проблем, ибо, плюнув на свои загоны и принципы, я всё же вмазала кому-то, кто, проходя мимо, посмел заржать и обозвать нас старыми клячами...
...Ты мать, или не мать, твою мать?!
Коктейли, состоящие из нескольких цветных слоёв, выглядели красивенько, но мозг прочищали насквозь, вынося из черепной коробки все переживания и заёбы вместе с серым веществом и остатками зажатости...
Когда на мужика надежды нет, приходится всё самой...
— Я её тогда… — лицо подруги приобрело мрачное и злобное выражение из разряда «убью быстро и аккуратно», но вслух она произнесла совсем другое: — Ноги и руки повыдёргиваю, чтоб нечем было писать и не на чем жопу носить.
— Решила бороться за мужа? — неуверенно констатировала я, но Ирка снова удивила.
— На хер он мне сдался после этой шкуры? Я к нему со всей душой, а он… я ему: Илюша-заюша, а он мне: разжирела, и сиськи обвисли...
— Кого? Эту куру облезлую? — смерив меня задумчивым взглядом, проворчал охреневший Дед Мороз и, прищурившись, намекнул: — Пусть живёт, но, если попадётся мне ещё раз, сам разберусь.
— Ты не Дедушка мороз, — покачав головой, вздохнула я и, приготовившись бежать, выпалила: — Ты дедушка — хам и козёл обыкновенный.
— Я передумал. Коля, фас!
В жизни каждой независимой женщины есть такой момент, когда хочется проворчать: «Сейчас замёрзну, простыну, помру, и пусть они пожалеют». Кто эти мистические «они» можно даже не уточнять, но хотелось верить, что обо мне кто-то обязательно вспомнит и непременно всплакнёт.
Как минимум сын и… например, подруга…
Процедуру я проводила максимально аккуратно, но из-за предыдущих манипуляций, колоть, не попадая в уплотнение или сосуд, было невероятно сложно. Провозилась кучу времени, хотя если честно, хотелось воткнуть иглу в наглый глаз, а не в губу.
Жаль, что составов, улучшающих работу мозга, в косметологии ещё не придумали. Хотя нет мозга — нет проблем...
Желание клиента — закон, — так гласила табличка, висящая над столом в комнате отдыха, но когда клиент идиот, его желание может навредить. Иногда с привлечением закона...
Моё молчание выглядело предательством, но я не представляла, как избавить Ирку от неизбежного фатального пиздеца и при этом не навредить. Ведь при таком вмешательстве всегда можно остаться крайней и нажить новых врагов в лице старых друзей. Немного поразмыслив, решила немного выждать...
Вон какой бесценный экземпляр пропадает: пузико, проплешины, богатый сексу… жизненный опыт. А я ещё и привередничаю. Зажралась Верочка.
Отложила ложку и, отодвинув тарелку, нервно усмехнулась. Покачала головой и, посмотрев в упор, вздохнула.
— Я принимаю магний, кальций, омегу и ещё что-то из витаминов, но… — подняв палец, выдержала паузу и, нахмурившись, добавила: — Врач не рекомендовал мне принимать потасканных и обнаглевших бывших...
— Я, знаешь, чё подумал? — немного утолив голод, произнёс Андрей и, посмотрев на меня с лёгкой улыбкой, торжественно произнёс: — Хватит! Нагулялся! Я понял, что ты лучшая женщина в моей жизни.
— Господи, какая честь, — чуть не подавившись, охнула я и, посмотрев на бывшего, поняла, что он не шутит. Гулко сглотнула и, покачав головой, проблеяла: — Вот это тебя накрыло. Юлька по башке чем-то тяжёлым вдарила? Так я могу поправить. Ваза подойдёт?
Всегда придерживалась принципа, что, если застали врасплох, надо прикинуться круглой дурой. Ну или пошутить на злободневную тему с жи-и-ирным намёком. Собственно, так и поступила...
— Вер, ну и ты туда же, — пророкотал Андрей и, прищурившись, зачем-то дополнил: — И не жена она мне вовсе, а так…
— Жопой об косяк, — передразнила я и, скрестив руки на груди, включила строгую воспиталку: — Андрей, ну сколько можно? Юля, Таня, Оля, Марина, Оксана, Элеонора… Ни жены, ни детей. Болтаешься, как какашка в проруби. Когда уже остепенишься?
— Чё, совсем по мне не скучаешь? — манерно оскорбился он и, оглядев прихожую, тяжко вздохнул.
— Тебе честно или красиво соврать? — огрызнулась я и, стянув шарф, продолжила: — По тебе нет, а по твоей поддержке и помощи единственному сыну аж до дрожи.
— Стерва, — буркнул бывший...
Охрененная логика! Бои без правил и аккуратно? Это как селёдка с вареньем, — аккуратно и по отдельности даже вкусно, но в комплекте — навынос...
— Сколько? — спросила я обречённо.
Мужчина смерил меня задумчивым взглядом, прищурился и, написав на стикере сумму, молча протянул мне.
М-да-а-а уж... Кажется, с одной почкой люди живут вполне нормально? А без двух?
Потрёпанная жизнью престарелая блондинка в моём лице с некоторыми вопросами уже просто не справлялась.
Слушая сбивчивое блеяние сына, я тихонько закипала, но понимала, что упустила момент сама. Привычка решать чужие проблемы, благополучно забивая на свои, давно и намертво укоренилась в моей распухшей башке.
Хотелось уткнуться в сильное плечо, залить чей-то пиджак соплями и слезами, а приходилось отращивать стальные яйца. Господи, как я устала...
— Ку… ку-ку… — пытаясь отдышаться, проблеял сын и, отхлебнув чая, рявкнул: — Курица тупая! Зачем?!
— Я, пожалуй, пойду, — пролепетала его ку-ку… девушка и, метнувшись в прихожую, запоздало пискнула: — Спасибо за обед, Вера, падло… ой, Павловна.
Одевалась и обувалась она, скорее всего, уже в полёте, потому что дверь хлопнула через несколько секунд после её фееричного побега.
Я протяжно вздохнула и, потерев гудящие виски, села на стул. Постучала пальцами по столешнице и, прицыкнув языком, обречённо выдохнула:
— Ну чего молчишь? Рассказывай…
— Ну никакой личной жизни.
— Ты охренел? — намеренно спокойно произнесла я и, взвинтив голос до опасных нот, рявкнула: — Твоя личная жизнь — это учёба! Остальное меня мало волнует, по крайней мере, пока не получишь диплом и не найдёшь постоянную работу!
— Мам, я это… — проблеял Вадим и, бросив взгляд на девчонку, копошащуюся в моей спальне, резко сменил тему: — А как оно вообще? Как работа? Как здоровье?
— Ну спасибо, что спросил, — проворчала я и, скинув сапоги и верхнюю одежду, прошла в кухню, прокричав уже оттуда: — Прикройся герой-любовник, а то генофонд застудишь...
— Ну здравствуй, Лера, я Вера, — изучив тощее, конопатое нечто, хмыкнула я и, скрестив руки на груди, пророкотала: — Павловна, если что, но в некоторых моментах превращаюсь в Падловну. Где этот оболтус? Вадим?!
— Доброе утро, Илья Маркович, — проворковала многозначительно и, кивком указав на дверь, возмутилась: — Это что там за силиконовая Гнида на моём рабочем месте хозяйничает? Ещё и врёт, что это вы распорядились назначить её на…
— Не Гнида, а Агния, — скривившись, поправил босс и, протяжно вздохнув, отложил документы, изучением которых занимался до моего шумного вторжения.
— Да какая разница, — огрызнулась я. — Гнида, она и в Африке гнида. В чём дело? Я чего-то не знаю?
- Стой! Нельзя! Он занят! — заверещала девица и, подскочив, бросилась меня остановить, но…
Не на ту напала! Во-первых, на таких убийственных шпильках далеко не убежишь. Во-вторых, когда я в гневе, то вполне могу развить скорость бешеной курицы...