Тех же горных инженеров взять: свои дома имеют, на рысаках катаются, а я вот на своих на двоих вышагиваю. А отчего, Родион Потапыч? Воровать я вовремя не умел... да.
- Это у тебя что за рубахой-то покладено, Родион Потапыч? - А диомид... Я его по зимам на себе ношу, потому как холоду этот самый диомид не любит. - А ежели грешным делом да того... - Взорвет? Божья воля... Только ведь наше дело привычное. Я когда и сплю, так диомид под постель к себе кладу.
- Очень уж просты на любовь-то мужики эти самые, - ворчала старуха, свертывая дареное платье. - Им ведь чужого-то века не жаль, только бы свое получить.
...клоп клопа есть - последний сам себя съест...
Можно ссориться с умным человеком, а не с дураком…
Убьет жену Кожин – сам и ответит, а пока жена в живности – никого это не касаемо, потому муж, хоша и сводный.
Стоило вообще мужику или бабе один раз попасть в промысловое колесо, как он сразу делался обреченным человеком.
Ей точно лень быть умной.
Силой нельзя заставить людей быть тем или другим.
Промысловый человек – совершенно особенный, и, куда вы его ни суньте, он везде будет бредить золотом и легкой наживой.
"... Положим, ревизор-то тоже уехал от нас, как мышь из ларя с мукой, – и к лапкам пристало, и к хвостику, и к усам..."
Но совесть – этот неподкупный судья, который приходит ночью, когда все стихнет, садится у изголовья и начинает свое жестокое дело!..
«Можно ссориться с умным человеком, а не с дураком…»
О, женщины... Везде они одинаковы со своими просьбами, слезами и ласками!..
«деньги, как птицы, прилетают и улетают стаями…»
Золото моём, а сами голосом воем
Нет такого положения, хуже которого не было бы.
Рабочие, конечно, рискуют, но таков уж русский человек, что везде подставляет голову, только бы не сделать лишнего шага.
«чужие глупости еще не делают нас умнее.»
Деньги, как птицы, прилетают и улетают стаями...