Для всех поклонников исторических романов! О наиболее загадочной странице русской истории. О судьбе княжны Таракановой. Красавицы-авантюристки последней из дома Романовых. Под фамилией Тараканова в нашей истории известны две княжны. Одна из них предположительно была рождена от тайного брака императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского, привезена в московский Ивановский монастырь, где, постриженная под именем Досифеи, прожила до самой смерти в полнейшем уединении. Другая –...
Они меня в гроб уложат...
«Вот они, женщины! - думал он. - Средины нет: либо кроткий ангел, либо демон скрытых и сильных страстей.»
"... русская история, не правда ли, как и сама Россия, любопытная и непочатая страна."
Врагов следует побеждать, но открыто.
Хороши наши нивы, беда только от множества сорных трав.
— Золото, граф, огнем искушается, — отвечал Терентьич, — человек — напастями.
– Вот видите ли… Если императрица Екатерина захочет по совести и без спора мирно поделиться со мной, – произнесла медленно и с уверенностью княжна, – я готова сделать для нее все… Отдам ей Север, с Петербургом, балтийскими провинциями и со всею московской областью; себе возьму Кавказ, вообще юг… я люблю юг… и часть востока. О, верьте, я буду свято чтить мирный раздел, буду всем довольна; населю и устрою мои родовые страны – увидите… я мастерица… И, разумеется, прежде всего восстановлю Украйну и Польшу…
Меня возмущало это ребяческое, слепое легкомыслие.
– Пусть так, но говорите ли вы по-русски? – решился я спросить.
Княжна смутилась.
– Не говорю, поневоле забыла, – ответила она, закашлявшись, – в детстве, трех лет, меня увезли из Малороссии в Сибирь, где чуть не отравили, оттуда в Персию; я жила у одной старушки в Испагани и с нею уехала в Багдад, где по-французски меня учил некто Фурьньё… Где тут было помнить родной язык?
Я сидел с потупленными глазами.
Чарномский вынул и подал мне пакет.
– Только в этом и просьба! – повторил он с новым поклоном, заискивающе взглядывая на меня большими, серыми, умоляющими глазами.
Обсудив дело, я понял, что отказываться не следует, и принял письмо. Долг службы требовал все довести до сведения графа, а как он решит, это уже его дело.
– Извольте, – сказал я, – не знаю, кто ваша княжна, но ее письмо я в исправности передам графу.
– Почему? – удивленно спросила княжна. – Недовольные ищут возмездия; забытые, брошенные – отплаты. Это общая участь. А что обиднее пренебрежения прежних, всеми признанных заслуг?.. Ведь Орловым, кто же этого не знает, Екатерина обязана троном.