Эви Сэйдж наслаждается своей ролью в качестве ассистентки у Злодея. Кто бы мог представить, что работа на неотразимого (но об этом ни слова, чтобы не испортить его репутацию) Короля Тьмы окажется такой удобной? Однако злодейские планы требуют много энергии, особенно когда силы добра неумолимо напирают. Да и начальник временно выбыл из строя... Реннедон оказался в опасности, и всё указывает на надвигающуюся катастрофу, включая Кингсли. В королевстве творится что-то необъяснимое с магией. Эви...
- Он такой джентльмен! - воскликнула она с восторгом.
- Ага, когда бошки не отрубает и глаза не выдавливает....
– Лисса, ты не расстроилась? – спросила Эви, желая одолжить немного этой силы. Сестра поправила юбку, покачала ногами. – Наверное, очень расстроилась. Но не навсегда. Звучало как девиз.
Парнишка ему понравился. Взгляд рыцаря, нежный и смеющийся, упал на Сейдж. Разонравился. (Глава 22)
— Ты знаешь не хуже меня, Тристан Маверин, что люди демонизируют то, чего не понимают. Не наше дело — учить их, остаётся лишь жить как полагается, зная, что чудовищная слава ещё не делает тебя чудовищем.
— Порой семья — это не те, с кем мы родились, а те, кого выбрали. Порой, — улыбнулась она, — самые любимые в жизни — это те, кто выбрал тебя.
...подобрала первое, что попалось под руку, и швырнула со всей силы.
Это что, пресс-папье? Она так и знала из них выходит отличное оружие! Эви хихикнула.
— Простите, больно, наверное? — Она поморщилась, глядя, как самозванка схватилась за голову.
— Сэйдж?
Она вскинулась:
— Да, сэр?
— Будь так любезна, не извиняйся перед древним монстром.
Прозвучало не раздражённо, как обычно бывало после её выходок, а скорее... с облегчением.
Эви поморщилась:
— Но я швырнула в неё пресс-папье.
Лже-Она зашипела, зарычала и забилась в угол.
— Обрати внимание, — сказал босс, торопливо подходя к Эви, — вот так ты выглядишь до первой чашки бодрящего зелья поутру.
— Я не улыбаюсь, если не хочу.
Лисса удивлённо заморгала.
— Почему?
— Потому что от нас всегда ждут, что мы будем натягивать улыбку, даже если нам не хочется. Раньше я так часто улыбалась, что перестала понимать, улыбаюсь я искренне или ради других. Так что теперь я не улыбаюсь, пока не уверена на сто процентов, что этого хочется мне, а не кому-нибудь ещё.
— Некромантия! Тёмное колдовство! Она ведьма! — завопила какая-то дворянка в украшенном перьями наряде, цепляясь за руку своего сопровождающего и едва не теряя сознание. Эви слегка тревожило, что эти слова вызвали в ней чувство гордости.
— Он уже провалил испытание. Его тёмная душа — моя. Отдай её, или останешься здесь навсегда, и великое зло будет мучить тебя. Эви улыбнулась и с готовностью кивнула: — Честно говоря, звучит как обычная рабочая неделя.
— Eсли собираетесь проткнуть меня мечом, то давайте уже! — предложила Эви рыцарю, который стоял за её спиной.
— Сэйдж, не шевелись! — приказал Злодей, поднимая руки, чтобы прибегнуть к магии.
— Мне и незачем шевелиться, сэр. Смотрите, как он дрожит. — Эви повернула голову, чтобы взглянуть на меч, прижатый к её спине. Клинок трясся вместе с хозяином. — Он меня так чисто случайно проткнет.
Соскользнув, меч уколол её. Она поморщилась, и гвардеец совсем перепугался.
— Первый день? — сочувственно спросила она.
— Сэйдж! — рыкнул Злодей.
— Вообще-то да, — промямлил рыцарь.
Злодей застонал.
— Да боги милосердные...
— Не обращай на него внимания, у тебя всё отлично получается, — махнула рукой Эви.
— Спасибо, госпожа, — с чувством отозвался рыцарь.
Ни один текст, Боги ли его писали или люди, не утверждает, что нужно быть только таким и никаким больше. Вам очень долго твердили, что вы рождены уничтожать. Но нигде не сказано, что всё остальное вам запрещено. Можно быть способным на зло, но делать добро. Можно делать добро и всё равно быть злым. Ничто не высечено в камне. И если это поможет, я буду с вами, чтобы вы не выбрали.