Каждую ночь в небольшом американском городке Гровроуз возникает фиолетовый туман, и жители глубоко засыпают. В это время на кладбище пробуждаются мертвые мальчики, которых нечто удерживает среди живых, вынуждая искать кровь. Они больше всего стремятся покинуть Гровроуз, перейдя за билборд. Однако, как легко осуществить это желание, если ты застрял между жизнью и смертью?
В нежизни я понял: есть вещи куда страшнее, чем застрять тут навсегда. Не потеряться самому, а потерять тех, кто тебе дорог. И хотя смерть нагнала мертвых мальчишек, никто из нас к ней оказался не готов.
Теперь я знаю, что решения моего отца определяли лишь его самого. Быть обманутыми мы с мамой не выбирали, а стать засохшими для кого-то не означает умереть для себя.
Говорят же, что, куда бы ты ни отправился, травмы последуют за тобой.
Интереснее всего сам процесс, а не результат… Результат всегда один - кладбище.
Верить в лучшее — это про мечтателей типа Кензи. Наивных птенчиков, витающих в облаках. Обычно они не замечают ни орла, следящего за ними свысока, ни охотника, целящегося из ружья с земли. Я же предпочитаю сразу настраиваться на самое ужасное, потому что, если оно не произошло, то ощущаешь себя так, словно выиграл в лотерею. А надеяться и проиграть — вдвойне обидно.
Каждая буква, впитавшаяся чернилами в бумагу. Каждая строчка, отпечатанная на обратной стороне листов. Каждая точка, поставленная ради того, чтобы дать жизнь новому предложению. Все это сотрется раз и навсегда.
Вот я и думаю, что у нас - мертвых мальчишек - со звездами и впрямь много общего. Светим для одних — гаснем для других.
И эти два противоречия постоянно бились друг об друга в моей черепной коробке. Ведь если плохо прямо сейчас, как мне поможет мысль, что мои проблемы — это не проблемы в далеком мире взрослых?
А что есть тишина? Для многих — отсутствие звука. Но слышим ли мы ее? Этим вопросом я задался недавно, сидя здесь же, на крыше, пока вдалеке в честь праздника основания Гровроуза гремел салют. И я бы непременно им насладился, не раздражай меня шум.Раз наша барабанная перепонка улавливает волновые колебания, значит, она работает непрерывно, верно? Но для чего? Чтобы понять: есть звук или его нет. Исходя из этого, получается, что мы и правда слышим тишину. Так я, по крайней мере, решил. И она для меня звучит гулом шумодава, когда подключаешь наушники к смартфону. Приятным ощущением уединения.
...Ромео умеет плакать. Например, над мультфильмами про умирающих животных. Мать Бэмби, Муфаса… И каждый раз как в первый.
В том году я спросил его прямо в лоб: «Почему ты их смотришь, раз они тебя расстраивают?» А он зачесал волосы пальцами и выдал: «Пока ты не задал вопрос, я и не задумывался. Наверное, проверяю, не умер ли я внутри».
И вот опаздываем мы на самолет, а передо мной, как из-под земли, вырастает здание из стекла. То ли офис, то ли элитное жилье. Я застыл с открытым ртом и стал считать этажи. Родители — особенно мама — все подгоняли, сбивая меня, и приходилось начинать заново. Произошла сенсорная перегрузка, и я на всю улицу закричал. А вокруг еще люди, машины и шум. Много шума. Пришлось закрыть уши руками, и только тогда мир затих.
Этажи я досчитал, но на самолет мы, естественно, опоздали. Мама злилась на папу. Папа злился на маму. Тогда я и понял, что на самом деле злятся они на меня, однако здравый смысл и общественное порицание не позволяли им делать это открыто. И в будущем, стоило ругани вспыхнуть вновь, я ощущал виноватым себя. Даже в те моменты, когда это очевидно было не так.
Увидев, как растянулись мои губы, приемная мать с одобрением во взгляде погладила меня по голове и улыбнулась в ответ. Так и закрепилось: если хочешь получать от этой грёбаной жизни хоть что-то хорошее — притворяйся и будь прилежным. Никому, кроме тебя, твое унылое дерьмо не нужно.
И нравится мне, что слова эти — «отдохнуть» и «сдохнуть» — иронично сходны. Будто в детстве тебе не просто так дают кубики с буквами: чуть ошибешься в своем выборе, перепутаешь комбинацию — и пиши завещание. Вместо отпуска на Бора-Бора билет в один конец — гроб с вельветовой обивкой по акции и сырая земля.
Наш лидер и Грейнджер всегда готовятся к вылазкам заранее, чего не скажешь об остальных. Мы предпочитаем тянуть до последнего, чтобы в минуту опасности обосраться со страху и проявить смекалку. По крайней мере, я себя именно так и оправдываю.
Я заметил: если ты одинок, то склонен называть «дружбой» то, что обычно зовут «приятельством».
Порядок в доме - порядок в голове
В тихом омуте — сами знаете... тараканы хорошо приживаются и вырастают гигантскими.
Вот вы решите,будто я пессимист, и будете правы. Лучше быть заранее готовым,что на дороге насрал барсук,чем наступить в его говно с улыбкой,натянутой до ушей
В его обязанности входило обременять обязанностями других
Развитие неотделимо от ошибок