В аудиокнигу входят истории :
Сапфировый крест; Отец Браун: 1
Странное преступление м-ра Боулнойза; Отец Браун: 23
Лиловый парик; Отец Браун: 19
Проклятая книга; Отец Браун: 47
Всякий уважающий себя вор сначала освоится среди чужого добра, а потом начнет его присваивать.
Человек никогда не будет хорошим, пока не поймет, какой он плохой или каким плохим он мог бы стать; пока он не поймет, как мало права у него ухмыляться и толковать о «преступниках», словно это обезьяны где-нибудь в дальнем лесу; пока он не перестанет так гнусно обманывать себя, так глупо болтать о «низшем типе» и «порочном черепе»; пока он не выжмет из своей души последней капли фарисейского елея; пока надеется загнать преступника и накрыть его сачком, как насекомое.
Каждую из его краж можно было счесть новым грехом и сделать темой рассказа. Это он основал в Лондоне знаменитую фирму "Тирольское молоко", у которой не было ни коров, ни доярок, ни бидонов, ни молока, зато были тысячи клиентов; обслуживал он их очень просто: переставлял к их дверям чужие бидоны
— Признаться, содержимое вашей головы интересует меня гораздо больше, чем содержимое ваших карманов...
— Если вас интересует содержимое моей головы, то я могу вас с ним познакомить, — бесстрастно сказал отец Браун. — Чего оно стоит, судите сами. Вот что я нахожу в этом старейшем из моих карманов: люди, намеревающиеся украсть бриллианты, не провозглашают социалистических идей. Скорее уж, — добавил он кротко, — они станут осуждать социализм.
Мистер Мандевиль был настоящий англичанин и поэтому считал, что все иностранцы сумасшедшие.
— А все же я думаю, что другие миры могут подняться выше нашего разума. Неисповедима тайна небес, и я склоняю голову. — И, не поднимая головы, не меняя интонации, прибавил: — Давайте–ка сюда этот крест. Мы тут одни, и я вас могу распотрошить, как чучело.
Люди, преданные важной теории, любят применять ее к пустякам.
О лорде Гленгайле,- объяснил француз,- мы знаем только одно: он был маньяк.
— Да, — сказал он, — должно быть, очень трудно быть джентльменом. Но, знаете ли, я не раз думал, что почти так же трудно быть лакеем.
Одни боятся зла, потому что оно далеко. Другие – потому что оно близко.
Сэр Артур Сент-Клэр, как я уже упоминал, был одним из тех, кто "читает свою библию". Этим сказано все. Когда наконец люди поймут, что бесполезно читать только свою Библию и не читать при этом Библии других людей? Наборщик читает свою Библию, чтобы найти опечатки, мормон читает свою Библию и находит многобрачие; последователь "христианской науки" читает свою Библию и обнаруживает, что наши руки и ноги - только видимость. Сент-Клэр был старым англо-индийским солдатом протестантского склада. Подумайте, что это может означать, и, ради всего святого, отбросьте ханжество! Это может означать, что он был распущенным человеком, жил под тропическим солнцем среди отбросов восточного общества и, никем духовно не руководимый, без всякого разбора впитывал в себя поучения восточной книги. Без сомнения, он читал Ветхий завет охотнее, чем Новый. Без сомнения, он находил в Ветхом завете все, что хотел найти, похоть, насилие, измену. Осмелюсь сказать, что он был честен в общепринятом смысле слова. Но что толку, если человек честен в своем поклонении бесчестности?
Только тот, кто ничего не смыслит в моторах, попытается ехать без бензина; только тот, кто ничего не смыслит в разуме, попытается размышлять без твердой, неоспоримой основы.
- А вы-то откуда знаете всю эту гадость?- воскликнул Фламбо. - Наверное, потому, что я простак-холостяк,- сказал Браун.- Вы никогда не думали, что человек, который все время слушает о грехах, должен хоть немного знать мирское зло?
Можно держаться на одном и том же уровне добра, но никому никогда не удавалось удержаться на одном уровне зла. Этот путь ведет под гору.
…Америка умеет рекламировать.
—Что он за человек? - снова спросил Крэк.—Он мистик-любитель, — с наивной готовностью отозвался Браун.— Их сейчас сколько угодно. Знаете, из тех, что сидят в парижском кафе или в кабаре и морочат вам голову, будто сорвали покрывало Изиды или открыли тайну Стонхэнджа!Для такого случая у них всегда найдется какое-нибудь мистическое объяснение.
Самое странное в чудесах то, что они случаются
Он никогда и ничего не делал и потому не совершил в жизни ни единой ошибки.
Ей еще не доводилось слышать о солидном, степенном воре, не проявляющем тенденции ни опуститься на дно, ни залететь слишком высоко.
Всякий уважающий себя вор сначала освоится среди чужого добра, а потом начнет его присваивать.