Безрассудная дочь вольного атамана и миролюбивый добрый лекарь.
Она владеет шпагой, а он заговаривает травы. Она верит в справедливость, а он в милосердие. Между ними годы, злая волшба, загадки прошлого и опасности будущего. Ложь и прощение, благодарность и страсть, нежность и гнев.
Эта история о любви вопреки и о том, что за любое хорошее дело приходится платить.
"Все как-нибудь и без твоего участия устроится, — и столько уверенности было в его голосе, что она немедленно успокоилась. — У нас довольно глубокое ранение, и пришлось зашивать легкое. Эти коновалы тебе просто удалили бы его часть, а я все сделал аккуратно, специальными нитками, которые потом сами растворятся.— Я посплю немного тогда, — пробормотала Саша устало, удрученная этими подробностями."
"— Меня же по голове стукнули, — жалобно пролепетала Саша, — и пока загадки разгадывать не выходит. Вы мне объясните все как следует, а то звучит это все крайне запутанно."
"— Расстояние между кнутом и пряником у вас удивительно ничтожное, ваше сиятельство."
"— Ничего не знаю, Алексеич! У меня сия девица вне списков, но мне ее приволокли канцлеровские лакеи и печать под нос сунули, золоченую, семейную. Я спрашивать лишнего не стал, потому как разум имею, но ты смотри, чтобы она у тебя тут дух не испустила. А то, не ровен час, канцлер тебя сошлет в такую глушь, что ты и вовсе человеческую речь забудешь."
"— Тут такой казус, Алексеич, — Сема скинул обувку и, мягко ступая по деревянным половицам босыми пятками, дотопал до лавки у окна, на которую и рухнул своим недюжинным весом, что означало: история будет долгой. — Эта Лядова, друг мой, скандальная личность, всей столице известная. Ведет себя как драгун, даром что усов не имеется. Девица — дочь вольного атамана Лядова, выросла при казармах, к оружию с детства приучена. Батенька ее нраву свирепого, но дочери всякое своевольство спускает с рук, и слышал я, что даже поощряет подобное. А откуда у нее печать канцлера, да не абы какая, а самая что ни на есть золотая, семейный круг, я знать не знаю. "
"И вот теперь девица Лядова, ради жизни которой Гранин пожертвовал всем, что имел, выросла наемным дуэлянтом."
"— А при чем тут канцлер, спрашиваю я тебя! Он вроде как к девице никакого отношения не имеет, а откуда у нее семейная печать — так это я и сам ошалемши. Сашенька атаманская дочка, а батенька такой драчливой наследницей только гордится. У нее же первое ранение, а летом она с самим Бреславским схлестнулась."
"Пациентка дышала ровно и глубоко и, несмотря на ранения, казалась полной здоровья и молодой задорной силы.Ее мать отличалась удивительной хрупкостью, Гранин помнил смертельно белое лицо, утратившее от боли и страха всю красоту, отекшие запястья, искусанные губы.Она прикрывала руками огромный из-за многоводия живот и смотрела на Гранина умоляющими глазами.Молила в ту ночь юная дочь влиятельного канцлера только об одном: любой ценой спасти ее ребенка.Сохранить обоих даже у Гранина, известного столичного лекаря, не получилось бы. "