Роман Михаила Николаевича Загоскина «Рославлев» разворачивает события на фоне Отечественной войны 1812 года. В центре повествования находится драматическая история любви русского офицера Владимира Рославлева и его невесты Полины.
Но что я говорю? если одна только рота французских солдат выйдет из России, то и тогда французы станут говорить и печатать, что эта горсть бесстрашных, этот священный легион не бежал, а спокойно отступил на зимние квартиры и что во время бессмертной своей ретирады беспрестанно бил большую русскую армию; и нет сомнения, что в этом хвастовстве им помогут русские, которые станут повторять вслед за ними, что климат, недостаток, стечение различных обстоятельств, - одним словом, все, выключая русских штыков, заставило отступить французскую армию.
Мы все любим предаваться надежде, верим слепо её обещаниям, и почти всегда в ту самую минуту, когда она готова превратиться в существенность, боязнь и сомнение отравляют нашу радость. Не эту ли самую недоверчивость души к земному нашему счастию мы называем предчувствием, разумеется, если последствия его оправдают?
Слава Богу! мы догадались наконец, что у нас есть отечество и свой собственный язык!
-- Война! -- повторила Полина, покачав печально головою. -- Ах! когда люди станут думать, что они все братья, что слава, честь, лавры, все эти пустые слова не стоят и одной капли человеческой крови.
То,что в свете называют страстию, это бурное, мятежное ощущение всегда болтливо; но чистая, самим небом благословляемая любовь, это чувство величайшего земного наслаждения, не изъясняется словами.
...а я слыхал, что эти неземные девушки редко делают своих мужей счастливыми. Мы все люди как люди, а им подавай идеал.
Всякая частная любовь должна умолкнуть перед этой общей и священной любовью к отечеству!
Все народы имеют свои национальные слабости; и если говорить правду, то подчас наша скромность, право, не лучше французского самохвальства. Они потеряют сражение, и каждый из них будет стараться уверить и других и самого себя, что оно не проиграно; нам удастся разбить неприятеля, и тот же час найдутся охотники доказывать, что мы или не остались победителями, или, по крайней мере, победа наша весьма сомнительна.
...исторический роман – не история, а выдумка, основанная на истинном происшествии.
Теперь мы привыкаем любить свое, не стыдимся уже говорить по-русски, и мне даже не раз удавалось слышать в самых блестящих дамских обществах целые фразы на русском языке без всякой примеси французского.