Густав Майринк (1868–1932) — австрийский писатель, известный своими экспрессионистскими и мистическими произведениями, среди которых выделяется роман «Голем». Вместе с Францем Кафкой и Лео Перуцем он стал основателем знаменитой пражской литературной школы. Майринк глубоко увлекался оккультизмом, теософией и восточными практиками, а слухи о его причастности к алхимии он сам охотно поддерживал. Его роман «Ангел Западного окна» считается важнейшим произведением, где герои существуют в разные эпохи,...
Но, как видно, в планы Всевышнего не входило, чтобы золото валялось на земле, как навоз. Хотя мир сей всего лишь большой свинарник.
Тот, кто жаждет вершины, должен сойти в бездну, только тогда низшее станет высшим.
Временами вещи имеют над нами большую власть, чем мы над ними; возможно, в таких случаях они даже более живые или лишь притворяются мёртвыми.
Что значит мертвы? Что значит прошлое? Тот, кто когда-то думал и действовал; и поныне — мысль и действие: ничто истинно сущее не умирает!
Любовь — это для черни, аристократична только ненависть!..
— Всегда, с сотворения мира, поле боя оставалось за женской половиной рода человеческого. — На каких скрижалях записано это? — Будь это иначе, мир сей давным-давно перестал бы существовать.
ненависть, перерастающая свою цель, обращается против, самой же себя!
Страх боли, которая предшествует смерти, — это как раз то, что загоняет каждое живое существо в ловчую сеть земной жизни: если бы этой боли не было, не было бы больше страха на земле.
Мёртвые, может быть, тоже смотрят в зеркала и воображают, что они всё ещё живы? Где гарантия, что они в свою очередь не считают живых мёртвыми?
Рассудок, когда он берется наводить порядок, только путает причины и следствия, и тогда - катастрофа.
...так ли уж сильно отличается смерть от того чувства, с каким выходишь на свободу в настежь открытую дверь, а там, в комнате, остается пустая личинка, брошенная одежда — кожа, на которую мы еще при жизни... смотрим с ужасом, как на нечто чуждое, как только что умерший оглядывается на свой собственный труп...
Что есть конец всякого устремления? Усталость… Отвращение… Разочарование… Дерьмо аристократа ничем не отличается от дерьма плебея. Процесс пищеварения у императора такой же, как у золотаря. Какое заблуждение взирать на свитое на вершине Градчан императорское гнездо как на небеса! Да и небеса… Чем, собственно, одаривают они нас? Дождь, промозглый туман, бесконечная слякоть грязного, мокрого снега…
Когда ждёшь — не стареешь.
Грязь на чулках прощают только победителю.
Любая трещинка — это не только дефект, но и лазейка на волю.
Пространство и время — пустые фикции, что подтверждают предметы старины, древности той или иной эпохи, дожившие до наших дней. Только мы, люди, привязаны к времени и пространству...
Что, если не Творец создал воображение, а воображение — Творца, ведь в таком случае человек — лишь жертва своих собственных иллюзий?
Тот, кто слишком резко меняет благодатную тьму на сияние дня, рискует испортить зрение
А что такое бессмертие, если не память?..
Мы, люди, не знаем, кто мы есть. Самих себя мы привыкли воспринимать в определенной «упаковке», той, которая ежедневно смотрит на нас из зеркала и которую нам угодно называть своим Я. О, нас нисколько не беспокоит то, что нам знакома лишь обёртка пакета со стандартными надписями: отправитель — родители, адресат — могила; бандероль из неизвестности в неизвестность, снабженная различными почтовыми штемпелями — «ценная» или… ну, это уж как решит наше тщеславие.